Алина Насибуллина: фото и интервью с актрисой о карьере и муже Хаски

Биография

Алина Насибуллина – актриса, популярность которой принес белорусский фильм «Хрусталь». Картину объявили сенсацией 2020 года, а молодая артистка привлекла внимание СМИ.

Алина Насибуллина родилась 21 марта 1990 года в Новосибирске. По национальности она бурятка. В детстве девочка увлекалась хореографией, мечтала стать юристом, чтобы защищать людей.

Актриса Алина Насибуллина

Выбирая вуз, Алина решила отдать предпочтение Новосибирскому юридическому институту, но, получив диплом, задумала посвятить себя другой профессии. Друзья упорно твердили, что у нее есть драматический талант, который обязательно нужно реализовать. Алина относилась к этому несерьезно, считая актерское мастерство сомнительной профессией, в которой успех зависит от типажа и наличия харизмы.

В родном Новосибирске Насибуллина пробовала поступить в театральный, но не прошла вступительные экзамены. Получив образование, девушка решила испытать судьбу и уехала покорять Москву, которая манила ее с юных лет. Там она поступила в Школу-студию МХАТ и оказалась студенткой мастерской Дмитрия Брусникина.

Алина Насибуллина

Во время учебы играла в спектаклях «Второе видение» и «Это тоже я». В интервью Насибуллина отмечает, что институт стал для нее домом, подарившим вторую семью и научившим ответственности за свою часть работы и за коллектив.

Алина хотела попробовать силы в режиссуре и поступила в Школу драмы Германа Седакова. В 2015-м она стала актрисой театра под управлением Дмитрия Брусникина и начала сотрудничество с другими театральными объединениями Москвы.

Фильмы

Алина Насибуллина работает в театре и снимается в кино. Дебютом в кинематографе для нее оказалась картина Александра Ханта «Как Витька Чеснок вез Леху Штыря в дом инвалидов». Комедийную драму одобрили критики и тепло встретила публика. На международном фестивале в Карловых Варах фильм получил Гран-при, равно как и на фестивале «Окно в Европу». Киноведы и эксперты осыпали ленту хвалебными отзывами.

Алина Насибуллина в фильме «Как Витька Чеснок вез Леху Штыря в дом инвалидов»

2018 год принес девушке роль главной героини в картине Дарьи Жук «Хрусталь». Актриса воплотила в кадре минского диджея, мечтающего переехать в США. Путь к заветной цели преграждает препятствие в виде отсутствия справки с работы для оформления визы.

Героиня указывает в бланке телефон хрустального завода, заверяя чиновников, что имеет постоянную работу. Боясь, что в консульстве решат проверить правдоподобие предоставленной информации, она перебирается в провинциальный городок Хрустальный, останавливается в чужой семье и ждет судьбоносного звонка.

Алина Насибуллина в фильме «Хрусталь»

История сопровождается знакомством девушки с местными обычаями и суровыми жителями глубинки. «Хрусталь» стал обладателем Гран-при на кинофестивале в Одессе, получил главный приз конкурса «Копродукция. Окно в мир», награду МКФ в Алматы и Одессе, а также приз зрительских симпатий на кинофестивале во Владивостоке. Киноленту даже выдвинули на премию «Оскар» 2020 года как драматический фильм от Беларуси.

Личная жизнь

Алина Насибуллина замужем за рэпером Хаски. Настоящее имя молодого человека – Дмитрий Кузнецов. Пара познакомилась в 2020 году. Серьезность чувств влюбленные подтвердили в 2020 году, сочетавшись браком. Церемония оказалась тихой. Будучи медийными персонами, актриса и рэпер предпочли не предавать интимное событие огласке.

Алина Насибуллина и ее муж Хаски (Дмитрий Кузнецов)

Зимой 2020 года СМИ узнали, что Алина беременна. В 2020 году жена Хаски родит супругу первенца. По словам актрисы, она мечтает о семье с несколькими детьми и любящим мужем. Для нее это и есть настоящая идиллия, которая является самым главным в жизни.

У девушки есть персональный аккаунт в «Инстаграме», где она делится с фолловерами своими фото и рассказами о личной жизни. На страничке можно увидеть снимки с мужем, в купальнике, промо-изображения и все то, что составляет интерес для актрисы. Алина занимается фотографией и любит играть на гитаре. Ее биография, как в случае с любой творческой личностью, тесно связана с искусством в любом его проявлении.

Российская экономика оказалась прочнее западной

Как и большинство «коллег по цеху», рэпер Хаски начинал с «Ютуба», и несколько лет «пацан к успеху шел», пока не получил признания со стороны музыкальных критиков, видеоблогеров и признанных мастеров жанра. Это произошло в 2016-м: Хаски объявили «открытием года», «новой надеждой» и «восходящей звездой», после чего ряды поклонников прежде нишевого исполнителя стали быстро расширяться. К настоящему дню это полноценная армия.

Первое, что бросается в глаза в его случае, – несоответствие внешнего образа и качества материала. Имидж Хаски – «примодненный гопник» в «адиках» с будто бы пьяным голосом. При этом его тексты представляют собой довольно насыщенную поэзию со сложными рифмами и богатыми метафорами. Получилось будто бы «для народа», но и эстетам нестыдно похвалить за модный бит и силу слова. «Мой рэп – молитва с бритвою во рту» – и так далее.

Наиболее известные синглы Хаски – «Черным-черно», «Пуля-дура», «Панелька», «Крот 17». Настоящее имя – Дмитрий Кузнецов. По образованию он журналист, окончил МГУ, работал репортером на ВГТРК и НТВ, а родился и вырос Улан-Удэ – столице Бурятии, которой посвятил композицию «Поэма о Родине» с лей. Социальная справедливость – одна из топовых для него тем, в рамках которой (но не только) Хаски периодически «бьет рифмой» по власти, включая первое лицо.

Музыкантов, критикующих «режим», в России обычно ассоциируют с либеральной оппозицией, но Хаски от нее предельно далек. Ровно наоборот – он патриот, дружит с писателем Захаром Прилепиным, не раз бывал в воюющем Донбассе, а в период боев за донецкий аэропорт даже пытался записаться в подразделение Моторолы (Арсения Павлова) «Спарта». После убийства знаменитого ополченца Хаски записал трек на стихи Моторолы.

Несмотря на все это, со временем в текстах рэпера усмотрели «пропаганду нацизма» (а также «оскорбление чувств верующих» и «пропаганду суицида»), после чего «народному артисту» стали вставлять палки в колеса. Целый ряд его концертов в провинции были отменены прокуратурой, а наиболее скандальной стала отмена выступления в Краснодаре – сперва в зале «Арена-холл», потом и на альтернативной площадке – в одном из ночных клубов. В итоге Хаски забрался на крышу припаркованной у клуба машины, но попытку использовать чужое авто в качестве сцены пресекла полиция.

Рэпера обвинили по трем административным статьям: незаконная организация массового пребывания граждан в общественных местах, мелкое хулиганство с неповиновением требованиям представителя власти и отказ пройти медосвидетельствование. Сейчас идет речь о возмодном возбуждении уголовного дела.

Как считается, первопричина проблем Хаски – письмо одного из депутатов Ленинградской области на имя генпрокурора с требованием проверить творчество рэпера и ряда его коллег на признаки экстремизма (газета ВЗГЛЯД подробно писала об этом письме). Якобы такие признаки в итоге нашел, однако результаты экспертизы опубликованы не были.

Алина Насибуллина сейчас

Артистка работает в театре Дмитрия Брусникина, но открыта к различным предложениям. Она сотрудничает с театром «Практика», а также организует собственные экспериментальные проекты. Одним из них стал спектакль «Йэленеа», на который Алина самостоятельно искала бюджет, полноценно занимаясь подготовкой постановки от сбора реквизита до сценического воплощения. Однажды заинтересовавшись перформативным направлением, артистка придерживается этого увлечения и сейчас.

Алина Насибуллина в 2020 году

Насибуллина пробует себя и в кинорежиссуре. В 2020 году ее фильмография пополнилась авторской короткометражкой, которую сама Алина характеризует как трагикомедию или притчу. Лента повествует о 10 женщинах-пассажирках, ожидающих задерживающийся поезд. В планах артистки выдвинуть картину на соискание премий кинофестивалей. Кинематограф стал неотъемлемой частью жизни Алины и очень увлекает ее.

Господин Собака. Интервью с Хаски

Фото: Игорь Клепнев На выступлениях Хаски, в миру Дмитрий Кузнецов, направляет микрофон в зал, и публика может исполнить за него хоть всю песню. Его можно назвать инфлюенсером, но от звука этого слова Дима закрывает ладонью глаза.
Прошлый год принес нам не только надоедливое слово «хайп», но и понятие «инфлюенсер», смысл которого раздражает не меньше, чем звучание. Некоторое время назад инфлюенсеры назывались лидерами мнений в соцсетях, но сегодня им необязательно иметь мнение: чтобы оказывать влияние, достаточно выглядеть круто и убедительно в любых предложенных обстоятельствах — например, круто носить спортивные штаны, круто играть со своим ребенком под объективом фотокамеры, записывать видео с оскорблениями оппонентов или до смешного искренне сообщать о том, что в похмелье ты мечтаешь только об одном — съесть доширак.

Мы сидим на кухне съемной однушки в центре. Дима говорит, что так и не понял, хочет он быть известным или нет. Он писал свой рэп, половину в стол, и не помнит, в какой момент его стали знать все. Он говорит, что популярность на него никак не повлияла, «Разве что раньше, когда я кого-то посылал, я был просто Дима, и мне говорили: “Сам иди”. А сейчас говорят: “Ну да, ты же Хаски, ты такой вот, да?”» Все принялись копаться в его голове, в его прошлом. Левый он или правый? Оппозиционер или лоялист? Что значат его дружба с Прилепиным и поездки в Донбасс? Истории, рассказанные в его песнях, не дают прямых ответов на эти вопросы — скорее рисуют карту бессознательного. Если прослушать все песни разом, можно заметить, как из одного альбома в другой перемещается образ собаки. Собаки на фоне архетипического русского пейзажа.

Кузнецов объясняет: «Собака — способ уйти от своей личности. Я мог бы быть и человеком-кошкой в конце концов — смысл в том, чтобы выразить себя через нечеловеческий образ. Впрочем, я сам не до конца осознаю, откуда что берется в песнях». Ему нравится песня «Крот»: в ней речь идет о кроте, который живет в животе лирического героя. Что это значит и почему именно крот, Хаски уже не помнит.

Зачем ко мне повернулась проплешиной Луна — эта сука помешанная? Внутри меня живет крот, Он изнутри меня жрет, помешивая, И он шепчет, мне шепчет: «Хозяин! Все эти … тебе врут, Хозяин! Хочешь, я через пупок высуну Пистолет — в каждого выстрелю? Пиф-паф, пиф-паф, тыщ-тыщ, пиу-пиу, Пиф-паф, пиф-паф, тыщ-тыщ, пиу-пиу, Пиф-паф, пиф-паф, тыщ-тыщ, пиу-пиу, Пиф-паф, пиф-паф, тыщ-тыщ, пиу-пиу…»

«Давай только не будем обсуждать Гнойного. Пей чай. Он хороший — не знаю, шу это или шен — у меня смешались пакетики». Гнойного и правда стало слишком много: он, в отличие от Хаски, решил использовать свой инфлюенсерский потенциал по максимуму и согласился посидеть в жюри телепрограммы «Успех». Дима говорит, что телевизионщики и к нему приходили. «Если пойти на шоу “Успех”, то можно и ипотечку раскидать. Частично», — он курит и задается вопросом о том, как многие к сорока годам естественным образом вселяются в свои квартиры. Он отверг предложение телеканала и решил, что обойдется пока без собственного жилья. Рэпер для рынка — золотая жила: любой маркетолог мечтает о том, чтобы музыкант, словно гамельнский крысолов, привел молодежь за своей дудочкой в нужный магазин. Что уж говорить о Хаски, который хорош тем, что его могут слушать даже люди, рэп не выносящие.

Слово «инфлюенсер» бесцеремонно вошло в русский язык, когда разные пласты культуры стали смешиваться друг с другом. Каждый школьник знает, что такое медиевистика, благодаря паблику «Страдающее Средневековье», молодая российская интеллигенция фетиширует приметы постсоветского периода, Иван Ургант пародирует героев интернета, один из лидеров телекома привлекает к рекламе своих продуктов YouTube-фрика Big Russian Boss и певицу Манижу, «выросшую» в инстаграме. Все смешалось: онлайн и офлайн, попса и андеграунд, треш и люкс. Появление Хаски тоже в некотором роде результат этого смешения. Его встречали в прямом смысле по одежке — тот самый, воспетый группой «Кровосток» «адидасовский тренкостюм» отлично работал, культурные обозреватели пищали от восторга: смотрите, внешность шпаны, а речь интеллигентного мальчика!

Он не понимает, от чьего лица говорит: «Когда человек затрагивает в своих песнях социальные проблемы, он может сказать, какую группу представляет. А я не могу. И вообще, попытка взять ответственность за того, кто на тебя ее не возлагал, довольно высокомерна». Он посмеивается над исповедальностью, в которую ударились мировые звезды, а за ними каждый второй слушатель. «Человек вытаскивает наружу свои травмы и несет их перед собой как знамя. Рэперы поют о том, какие они трагические персонажи, — выгодно быть романтическим героем. Хочется думать, что я это перерос, поскольку перестал чувствовать разницу между собой и кем-то еще».

Больше всего Кузнецов не любит быть неточным, поэтому разговоры с журналистами — процедура, заставляющая нервничать. Он привык неделями шлифовать строчки до тех пор, пока они не превратятся в монолит совершенной формы. «Рэп — музыка живая, она меняется с космической скоростью, — говорит он. — И все герои в этой музыке тоже постоянно сменяют друг друга. Каждый месяц появляется новый рэпер, который приковывает к себе внимание, и я не думаю, что обустроил свое будущее, став одним из них».

Хаски видит взаимосвязь между стилем исполнителей и тем, как развиваются каналы передачи информации: «Оксимирон — персонаж из соцсети “ВКонтакте”, рэпер Фараон — из Tumblr напополам с инстаграмом. Вот сейчас эпоха телеграма, но я пока не понимаю, как он влияет на музыку. Сначала я подписался на кучу каналов, а потом читал и представлял, как люди всю эту туфту пишут, узнавал по стилю письма своих однокурсников, схематичных квадратноголовых людей. А за двухсотлетним противостоянием славянофильства и западничества тоже уже невыносимо наблюдать, оно поперек горла стоит».

Дима в третий раз заваривает чай и говорит, что ему неинтересно обсуждать новости. «Медиа — паразит, важнейшее из искусств сегодня — умение абстрагироваться от информационного потока, лучшая новость — отсутствие новостей. Потому что помимо них есть много информации, которую мы с тобой не знаем, а надо бы. Я про концептуальные знания о мире. Сначала надо их освоить, а потом уже в информационном потоке разбираться». Изоляция от внешних раздражителей — не его метод: он предпочитает переключать внимание на свой мыслительный процесс. «Для меня важнее не чувство почвы под ногами, а убежденность в том, что я способен разобраться в хаосе вокруг». Кипяток опять льется на заварку.

Фото: Игорь Клепнев

Время переваливает за полночь, внутренний редактор в голове Кузнецова засыпает. «Раньше ощущение почвы человеку давала религия — нам важно иметь концептуальное знание о своей роли в системе жизни. Религия дискредитировала сама себя, вместо нее ничего не предлагают, и люди мечутся. В наши дни по-настоящему религиозным человеком невозможно быть, но есть альтернатива — например, взять и воспринять за чистую монету какое-нибудь политическое учение. Мои предки были старообрядцами, но я как человек культуры не могу, как они, верить до конца. В некотором смысле религия закрепощала человека гораздо меньше, чем ее отсутствие». Он говорит, настало время пострелигии: можно перенять обряды, оценить культурную значимость веры и религиозный символизм, но невозможно просто поверить.

«Заметь такую штуку, — вдруг говорит Дима. — Есть личности, имидж которых интересен всем, но тем, что они собственно делают, интересуется гораздо меньше людей. Такая Ольга Бузова, например. Я тут как-то сходил на ее концерт, чисто из антропологического интереса. Думаю, тех, кто пришел ее послушать, занимает медийный образ Бузовой, а ее музыка им не особо нужна. Зато есть примеры музыкантов, которые не нуждаются в том, чтобы их новые фотографии мелькали каждый день».

Законы музыкальной индустрии ужесточаются. Некоторые рэперы раз в полгода выпускают альбомы из пяти треков, чтобы поддерживать к себе интерес. По Кузнецову, это «полная хрень» — невозможно за год прожить новую жизнь, набрать столько впечатлений и знаний, чтобы этого хватило для сочинительства: «Главный способ избежать повторов — жить, делать разные вещи и глупости. Когда мысли закончатся, я замолчу. Писатели Сорокин, Пелевин сейчас неактуальны, потому что Россия изменилась, а их писательские методы и интонации не изменились. Хотя это важнейшие авторы девяностых. Они выразили все, что можно было выразить. Я считаю, что уходить со сцены — правильно. Кроме рэпа есть еще чем заняться». Ɔ.