Умер во Франции певец Федор Иванович Шаляпин

Детские годы

Фёдор появился на свет 1 февраля 1873 года в городе Казани. Отец певца, Иван Яковлевич Шаляпин, был крестьянином, родом из Вятской губернии. Мать, Евдокия Михайловна (девичья фамилия Прозорова), тоже была крестьянкой из Кумёнской волости, где располагалась в то время деревня Дудинцы. В селе Вожгалы в церкви Преображения Господня Иван и Евдокия повенчались в самом начале 1863 года. И только через 10 лет у них родился сын Фёдор, позже в семье ещё появились мальчик и девочка.

Отец трудился в земской управе в должности архивариуса. Мама занималась тяжёлым поденным трудом, мыла у людей полы, стирала бельё. Семья была бедная, денег на жизнь хватало с трудом, поэтому Фёдора с ранних лет начали обучать различным ремёслам. Мальчика отдавали на обучение к сапожнику и токарю, резчику по дереву, столяру, переписчику бумаг.

Также с ранних лет стало понятно, что у ребёнка отменный слух и голос, он частенько подпевал маме красивым дискантом.

Сосед Шаляпиных, церковный регент Щербинин, услышав пение мальчугана, привёл его с собою в церковь Святой Варвары, и они вместе спели всенощную и обедню. После этого в возрасте девяти лет мальчик начал петь в церковном слободском хоре, а также на деревенских праздниках, свадьбах, молебнах и похоронах. Первые три месяца Федя пел бесплатно, а потом ему было положено жалование в 1,5 рубля.

Уже тогда его голос не оставлял равнодушных слушателей, позже Фёдора приглашали петь в церкви соседних деревень. А ещё у него была мечта – играть на скрипке. Отец купил ему инструмент на барахолке за 2 рубля, и мальчик самостоятельно начал учиться тянуть смычок.

Один раз отец пришёл домой сильно пьяный и выпорол сына неизвестно за что. Мальчик от обиды убежал в поля. Лёжа на земле у озера, он горько рыдал, а потом ему вдруг захотелось петь. Затянув песню, Фёдор почувствовал, что стало легче на душе. А когда замолчал, ему показалось, что песня ещё где-то летает рядом, продолжает жить…

Детство и юность

Федор Иванович Шаляпин родился в Казани в 1873 году. Его родители были приезжими крестьянами. Отец Иван Яковлевич переселился из Вятской губернии, он занимался необычной для крестьянина работой – служил писчим в управлении земства. А мать Евдокия Михайловна была домохозяйкой.

Федор Шаляпин с отцом и братом

В детстве у маленького Феди заприметили красивый дискант, благодаря чему он был отправлен в церковный хор певчим, где и получил основы знаний музыкальной грамоты. Помимо пения в храме, отец отдал мальчика на обучение к сапожнику.

Закончив несколько классов начального образования с отличием, юноша отправляется на работу помощником писаря. Эти годы потом Фёдор Шаляпин будет вспоминать как самые скучные в его жизни, ведь он был лишен главного в его жизни — пения, так как в это время его голос переживал период ломки. Так бы и шла по накатанной карьера юного архивариуса, если бы однажды он не попал на представление Казанского оперного театра. Магия искусства навсегда захватила сердце юноши, и он решается на смену деятельности.

Федор Шаляпин в молодости

В 16 лет Фёдор Шаляпин с уже оформившимся басом проходит прослушивание в оперный театр, но с треском проваливает его. После этого он обращается в драматический коллектив В. Б. Серебрякова, в который его берут на должность статиста.

Постепенно молодому человеку стали поручать вокальные партии. Уже через год Фёдор Шаляпин исполнил партию Зарецкого из оперы «Евгений Онегин». Но в драматической антрепризе он долго не задерживается и уже спустя пару месяцев устраивается хористом в музыкальную труппу С. Я. Семёнова-Самарского, с которой уезжает в Уфу.

Знаменитый бас Федор Шаляпин

По-прежнему Шаляпин остаётся талантливым самоучкой, который после нескольких комически провальных дебютов обретает сценическую уверенность. Молодого певца приглашают в странствующий театр из Малороссии под руководством Г. И. Деркача, с которым он совершает ряд первых поездок по стране. Путешествие приводит Шаляпина в конечном счёте в Тифлис (ныне – Тбилиси).

В столице Грузии талантливого певца замечает педагог по вокалу Дмитрий Усатов, в прошлом знаменитый тенор Большого театра. Он берет на полное обеспечение небогатого юношу и занимается с ним. Параллельно с уроками Шаляпин работает исполнителем басовых партий в местном оперном театре.

Юные годы

Родители, несмотря на бедность, заботились о том, чтобы дать сыну образование. Его первым учебным заведением стала частная школа Ведерникова, затем последовали четвёртое приходское казанское и шестое начальное училища. Последнее Шаляпин окончил в 1885 году, получив похвальный лист.

Летом этого же года Фёдор работал в земской управе писарем, зарабатывая 10 рублей в месяц. А уже осенью отец устроил его учиться в Арск, там только что открылось ремесленное училище. Юному Шаляпину почему-то очень сильно хотелось уехать из слободы, ему казалось, что впереди его ждёт прекрасная страна.

Но вскоре юноша вынужден был вернуться домой в Казань, потому что заболела мать, и надо было ухаживать за ней и младшими братом с сестрой.

Здесь ему удалось примкнуть к театральной труппе, которая гастролировала по Казани, он участвовал в спектаклях в качестве статиста. Однако это увлечение Фёдора не нравилось отцу, он говорил ему: «В дворники надо идти, а не в театр, тогда у тебя будет кусок хлеба». Но юный Шаляпин театром просто болел с того самого дня, когда впервые он попал на постановку пьесы «Русская свадьба».

Ф.И. Шаляпин на оперной сцене

Роли в оперных спектаклях, созданные Ф.И. Шаляпиным всегда были неподражаемы. Он был очень требователен к выбору своих ролей. Одной из лучших партий в русском репертуаре была партия Бориса Годунова в одноименной опере М.П. Мусоргского.

В зарубежном репертуаре, пожалуй, можно назвать четыре партии, которые прошли с ним весь его творческий путь. Это два Мефистофеля в одноименной опере А. Бойто и опере Ш. Гуно «Фауст», Дон Базилио в «Севильском цирюльнике» Дж. Россини и Дон Кихот в опере Ж. Массне.

Начало театрального пути

Когда юноше было 15 лет, он обратился к театральному руководству с просьбой прослушать его и принять в качестве хориста. Но в этом возрасте у Фёдора начал меняться голос, и во время прослушивания спел он не очень хорошо. Шаляпина не приняли, но это никак не повлияло на его любовь к театру, она только крепла с каждым днём.

Наконец в 1889 году его приняли статистом в драматическую труппу Серебрякова. В начале 1890 года Шаляпин впервые выступил как оперный певец. Это был «Евгений Онегин» Чайковского П. И., партия Зарецкого. А уже осенью Фёдор уехал в Уфу, где поступил в местную опереточную труппу, во многих спектаклях ему доставались небольшие роли:

• Стольник в «Гальке» Монюшко;
• Феррандо в «Трубадуре»;
• Неизвестный в «Аскольдовой могиле» Верстовского.

А когда закончился театральный сезон, в Уфу приехала малороссийская странствующая труппа, Фёдор примкнул к ней и поехал гастролировать по российским городам, на Кавказ и в Среднюю Азию.

В Тифлисе произошло знакомство Шаляпина с профессором Дмитрием Усатовым, когда-то служившим в Императорском театре. Эта встреча оказалась жизненно важной для Фёдора, профессор предложил ему остаться на обучение, причём денег за это с него не потребовал. Более того, он не только поставил голос юному дарованию, но и помогал ему материально. И в начале 1893 года Шаляпин дебютировал в Тифлисском оперном театре, где проработал почти год, исполняя первые басовые партии.

В конце 1893 года Фёдор переехал в Москву, а в следующем году в столицу Санкт-Петербург. Начинающий актёр, его прекрасный голос, правдивая игра и потрясающей выразительности музыкальная декламация обратили на себя внимание и публики, и критиков.

В 1895 году Фёдора Ивановича приняли в Мариинский театр.

Timenote

Федор Иванович Шаляпин родился 13 ноября ( эта дата ошибочна: правильно — 13 февраля ) 1873 года в Казани, в бедной семье Ивана Яковлевича Шаляпина, крестьянина из деревни Сырцово Вятской губернии. Мать, Евдокия (Авдотья) Михайловна (урожденная Прозорова), родом из деревни Дудинской той же губернии. Уже в детском возрасте Федор обладал красивым голосом (дискант) и часто подпевал матери, «подлаживая голоса».

1882 С девяти лет пел в церковных хорах, пытался научиться играть на скрипке, много читал, но вынужден работать учеником сапожника, токаря, столяра, переплетчика, переписчика.

1885 В двенадцать лет участвовал в спектаклях гастролировавшей в Казани труппы в качестве статиста. Неуемная тяга к театру приводила его в различные актерские труппы, с которыми он кочевал по городам Поволжья, Кавказа, Средней Азии, работая то грузчиком, то крючником на пристани, часто голодая и ночуя на скамейках.

В Уфе 18 декабря 1890 года он впервые спел сольную партию. Из воспоминаний самого Шаляпина:

«…По-видимому, и в скромном амплуа хориста я успел выказать мою природную музыкальность и недурные голосовые средства. Когда однажды один из баритонов труппы внезапно, накануне спектакля, почему-то отказался от роли Стольника в опере Монюшко «Галька», а заменить его в труппе было некем, то антрепренер Семенов-Самарский обратился ко мне — не соглашусь ли я спеть эту партию. Несмотря на мою крайнюю застенчивость, я согласился. Это было слишком соблазнительно: первая в жизни серьезная роль. Я быстро разучил партию и выступил.

Несмотря на печальный инцидент в этом спектакле (я сел на сцене мимо стула), Семенов-Самарский все же был растроган и моим пением, и добросовестным желанием изобразить нечто похожее на польского магната. Он прибавил мне к жалованью пять рублей и стал также поручать мне другие роли. Я до сих пор суеверно думаю: хороший признак новичку в первом спектакле на сцене при публике сесть мимо стула. Всю последующую карьеру я, однако, зорко следил за креслом и опасался не только сесть мимо, но и садиться в кресло другого…

В этот первый мой сезон я спел еще Фернандо в «Трубадуре» и Неизвестного в «Аскольдовой могиле». Успех окончательно укрепил мое решение посвятить себя театру».

Затем молодой певец перебрался в Тифлис, где брал бесплатные уроки пения у известного певца Д. Усатова, выступал в любительских и ученических концертах. В 1894 году пел в спектаклях, проходивших в петербургском загородном саду «Аркадия», затем в Панаевском театре. Пятого апреля 1895 года дебютировал в партии Мефистофеля в опере «Фауст» Ш.

В 1896 году Шаляпин был приглашен С. Мамонтовым в Московскую частную оперу, где занял ведущее положение и во всей полноте раскрыл свой талант, создав за годы работы в этом театре целую галерею незабываемых образов в русских операх: Иван Грозный в «Псковитянке» Н. Римского-Корсакова (1896); Досифей в «Хованщине» М. Мусоргского (1897); Борис Годунов в одноименной опере М. Мусоргского (1898) и др. «Одним великим художником стало больше», — писал о двадцатипятилетнем Шаляпине В. Стасов.

Общение в мамонтовском театре с лучшими художниками России (В. Поленовым, В. и А. Васнецовыми, И. Левитаном, В. Серовым, М. Врубелем, К. Коровиным и другими) давало певцу мощные стимулы для творчества: их декорации и костюмы помогали в создании убедительного сценического образа. Ряд оперных партий в театре певец подготовил с тогда еще начинающим дирижером и композитором Сергеем Рахманиновым. Творческая дружба объединяла двух великих художников до конца жизни. Рахманинов посвятил певцу несколько романсов, в том числе «Судьба» (стихи А. Апухтина), «Ты знал его» (стихи Ф. Тютчева).

Глубоко национальное искусство певца восхищало его современников. «В русском искусстве Шаляпин — эпоха, как Пушкин», — писал М. Горький. В опоре на лучшие традиции национальной вокальной школы Шаляпин открыл новую эру в отечественном музыкальном театре. Он сумел удивительно органично соединить два важнейших начала оперного искусства — драматическое и музыкальное, — подчинить свой трагедийный дар, уникальную сценическую пластику и глубокую музыкальность единому художественному замыслу.

С 24 сентября 1899 года Шаляпин — ведущий солист Большого и одновременно Мариинского театров, с триумфальным успехом гастролирует за рубежом. В 1901 году в миланском «Ла Скала» он с огромным успехом поет партию Мефистофеля в одноименной опере А. Бойто с Э. Карузо, дирижировал А. Тосканини. Мировую славу русского певца утвердили гастроли в

• Риме (1904),
• Монте-Карло (1905),
• Оранже (Франция, 1905),
• Берлине (1907),
• Нью-Йорке (1908),
• Париже (1908),
• Лондоне (1913/14).

Божественная красота голоса Шаляпина покоряла слушателей всех стран. Его высокий бас, поставленный от природы, с бархатистым, мягким тембром, звучал полнокровно, мощно и обладал богатейшей палитрой вокальных интонаций. Эффект художественного перевоплощения изумлял слушателей, — тут не только внешний облик, но и глубокое внутреннее содержание, которое передавала вокальная речь певца. В создании емких и сценически выразительных образов певцу помогает его необычайная многогранность: он и скульптор, и художник, пишет стихи и прозу.

Такая разносторонняя одаренность великого артиста напоминает мастеров эпохи Возрождения, — не случайно современники сравнивали его оперных героев с титанами Микеланджело. Искусство Шаляпина перешагнуло национальные границы и повлияло на развитие мирового оперного театра. Многие западные дирижеры, артисты и певцы могли бы повторить слова итальянского дирижера и композитора Д. Гавадзени:

«Новаторство Шаляпина в сфере драматической правды оперного искусства оказало сильное воздействие на итальянский театр… Драматическое искусство великого русского артиста оставило глубокий и непреходящий след не только в области исполнения русских опер итальянскими певцами, но и в целом, на всем стиле их вокально-сценической интерпретации, в том числе произведений Верди…»

«Шаляпина привлекали характеры сильных людей, охваченных идеей и страстью, переживающих глубокую душевную драму, а также яркие острокомедийные образы,

— отмечает Д.Н. Лебедев.

— С потрясающей правдивостью и силой раскрывает Шаляпин трагедию несчастного, обезумевшего от горя отца в «Русалке» или мучительный душевный разлад и угрызения совести, испытываемые Борисом Годуновым.

В сочувствии к человеческим страданиям проявляется высокий гуманизм — неотъемлемое свойство прогрессивного русского искусства, зиждущегося на народности, на чистоте и глубине чувств. В этой народности, наполнявшей все существо и все творчество Шаляпина, коренится сила его таланта, тайна его убедительности, понятности каждому, даже неискушенному человеку».

Шаляпин категорически против наигранной, деланной эмоциональности: «Всякая музыка всегда так или иначе выражает чувства, а там, где есть чувства, механическая передача оставляет впечатление страшного однообразия. Холодно и протокольно звучит эффектная ария, если в ней не разработана интонация фразы, если звук не окрашен необходимыми оттенками переживаний. В этой интонации… которую я признавал обязательной для передачи русской музыки, нуждается и музыка западная, хотя в ней меньше, чем в русской, психологической вибрации».

Для Шаляпина характерна яркая, насыщенная концертная деятельность. Слушателей неизменно восхищало исполнение им романсов «Мельник», «Старый капрал», «Титулярный советник» Даргомыжского, «Семинарист», «Трепак» Мусоргского, «Сомнение» Глинки, «Пророк» Римского-Корсакова, «Соловей» Чайковского, «Двойник» Шуберта, «Я не сержусь», «Во сне я горько плакал» Шумана.

Вот что писал об этой стороне творческой деятельности певца замечательный русский музыковед академик Б.

Асафьев:

«Шаляпин пел истинно камерную музыку, бывало, так сосредоточенно, так вглубь, что казалось, он с театром ничего общего не имеет и никогда не прибегает к требуемому сценой акценту на аксессуарах и видимости выражения. Совершенное спокойствие и сдержанность овладевали им. Например, помню «Во сне я горько плакал» Шумана — одно звучание, голос в тишине, эмоция скромная, затаенная, — а исполнителя словно нет, и нет этого крупного, жизнерадостного, щедрого на юмор, на ласку, ясного человека. Звучит одиноко голос — и в голосе все: вся глубь и полнота человеческого сердца… Лицо неподвижное, глаза выразительные донельзя, но по-особенному, не так, как, скажем, у Мефистофеля в знаменитой сцене со студентами или в саркастической серенаде: там они горели злобно, с издевкой, а тут глаза человека, ощутившего стихию скорби, но понявшего, что только в суровой дисциплине ума и сердца — в ритме всех своих проявлений — человек обретает власть и над страстями и над страданиями».

Пресса любила подсчитывать гонорары артиста, поддерживая миф о баснословном богатстве, о жадности Шаляпина. Что с того, что этот миф опровергают афиши и программы множества благотворительных концертов, известные выступления певца в Киеве, Харькове и Петрограде перед огромной рабочей аудиторией? Досужая молва, газетные слухи и сплетни не раз вынуждали артиста браться за перо, опровергать сенсации и домыслы, уточнять факты собственной биографии. Бесполезно!

В годы Первой мировой войны гастрольные поездки Шаляпина прекратились. Певец открыл на свои средства два лазарета для раненых солдат, но не рекламировал свои «благодеяния». Юрист М.Ф. Волькенштейн, который много лет вел финансовые дела певца, вспоминал: «Если б только знали, сколько через мои руки прошло денег Шаляпина для помощи тем, кто в этом нуждался!»

После Октябрьской революции 1917 года Федор Иванович занимался творческим переустройством бывших императорских театров, был выборным членом дирекций Большого и Мариинского театров, руководил в 1918 году художественной частью последнего.

В том же году был первым из деятелей искусств, удостоенных звания народного артиста Республики. Певец стремился уйти от политики, в книге своих воспоминаний он писал: «Если я в жизни был чем-нибудь, так только актером и певцом, моему призванию я был предан безраздельно. Но менее всего я был политиком».

Внешне могло показаться, что жизнь Шаляпина благополучна и творчески насыщенна. Его приглашают выступать на официальных концертах, он много выступает и для широкой публики, его награждают почетными званиями, просят возглавить работу разного рода художественных жюри, советов театров.

Но тут же звучат резкие призывы «социализировать Шаляпина», «поставить его талант на службу народу», нередко высказываются сомнения в «классовой преданности» певца. Кто-то требует обязательного привлечения его семьи к выполнению трудовой повинности, кто-то выступает с прямыми угрозами бывшему артисту императорских театров… «Я все яснее видел, что никому не нужно то, что я могу делать, что никакого смысла в моей работе нет», — признавался артист.

Конечно, Шаляпин мог защитить себя от произвола ретивых функционеров, обратившись с личной просьбой к Луначарскому, Петерсу, Дзержинскому, Зиновьеву. Но находиться в постоянной зависимости от распоряжений даже столь высоких руководящих лиц административно-партийной иерархии артисту унизительно. К тому же и они часто не гарантировали полной социальной защищенности и уж никак не вселяли уверенности в завтрашнем дне.

Весной 1922 года Шаляпин не вернулся из зарубежных гастролей, хотя продолжал некоторое время считать свое невозвращение временным. Значительную роль в случившемся сыграло домашнее окружение. Забота о детях, страх оставить их без средств к существованию заставляли Федора Ивановича соглашаться на бесконечные гастроли.

Старшая дочь Ирина осталась жить в Москве с мужем и матерью, Полой Игнатьевной Торнаги-Шаляпиной.

Другие дети от первого брака — Лидия, Борис, Федор, Татьяна — и дети от второго брака — Марина, Марфа, Дассия и дети Марии Валентиновны (второй жены), Эдуард и Стелла, жили вместе с ними в Париже. Шаляпин особенно гордился сыном Борисом, который, по словам Н. Бенуа, добился «большого успеха как пейзажист и портретист». Федор Иванович охотно позировал сыну; сделанные Борисом портреты и зарисовки отца «являются бесценнейшими памятниками великому артисту…».

На чужбине певец пользовался неизменным успехом, гастролируя почти во всех странах мира — в Англии, Америке, Канаде, Китае, Японии, на Гавайских островах.

С 1930 года Шаляпин выступал в труппе «Русская опера», спектакли которой славились высоким уровнем постановочной культуры. Особый успех в Париже имели оперы «Русалка», «Борис Годунов», «Князь Игорь».

В 1935 году Шаляпина избрали членом Королевской академии музыки (вместе с А. Тосканини) и вручили диплом академика. В репертуаре Шаляпина было около 70 партий. В операх русских композиторов он создал непревзойденные по силе и жизненной правде образы Мельника («Русалка»), Ивана Сусанина («Иван Сусанин»), Бориса Годунова и Варлаама («Борис Годунов»), Ивана Грозного («Псковитянка») и многие другие.

Среди лучших партий в западноевропейской опере — Мефистофель («Фауст» и «Мефистофель»), Дон Базилио («Севильский цирюльник»), Лепорелло («Дон Жуан»), Дон Кихот («Дон Кихот»). Столь же велик был Шаляпин в камерно-вокальном исполнительстве. Здесь он привнес элемент театральности и создал своеобразный «театр романса». Его репертуар включал до четырехсот песен, романсов и произведений камерно-вокальной музыки других жанров. В число шедевров исполнительского мастерства вошли «Блоха», «Забытый», «Трепак» Мусоргского, «Ночной смотр» Глинки, «Пророк» Римского-Корсакова, «Два гренадера» Р. Шумана, «Двойник» Ф. Шуберта, а также русские народные песни «Прощай, радость», «Не велят Маше за реченьку ходить», «Из-за острова на стрежень».

В 20-30-е годы им сделано около трехсот грамзаписей. «Люблю граммофонные записи… — признавался Федор Иванович. — Меня волнует и творчески возбуждает мысль, что микрофон символизирует собой не какую-то конкретную публику, а миллионы слушателей».

Певец был очень требователен к записям, среди его любимых — запись «Элегии» Массне, русских народных песен, которые он включал в программы своих концертов на протяжении всей творческой жизни. По воспоминанию Асафьева, «широкое, могучее неизбывное дыхание великого певца насыщало напев, и, слышалось, нет предела полям и степям нашей Родины».

24 августа 1927 года Совет народных комиссаров принимает постановление о лишении Шаляпина звания народного артиста. В возможность снятия с Шаляпина звания народного артиста, о чем поползли слухи уже весной 1927 года, Горький не верил:

«Звание же народного артиста, данное тебе Совнаркомом, только Совнаркомом и может быть аннулировано, чего он не делал, да, разумеется, и не сделает».

Однако на деле все произошло иначе, совсем не так, как предполагал Горький…

Комментируя постановление Совнаркома, А.В. Луначарский решительно отметал политическую подоплеку, утверждал, что «единственным мотивом лишения Шаляпина звания явилось упорное нежелание его приехать хотя бы ненадолго на родину и художественно обслужить тот самый народ, чьим артистом он был провозглашен…»

Однако в СССР не оставляли попыток вернуть Шаляпина.

Осенью 1928 года Горький пишет Федору Ивановичу из Сорренто: «Говорят — ты будешь петь в Риме? Приеду слушать. Очень хотят послушать тебя в Москве. Мне это говорили Сталин, Ворошилов и др.

Даже «скалу» в Крыму и еще какие-то сокровища возвратили бы тебе».

Встреча в Риме состоялась в апреле 1929 года. Шаляпин с огромным успехом пел «Бориса Годунова».

После спектакля собрались в таверне «Библиотека».

«Все были в очень хорошем настроении. Алексей Максимович и Максим много интересного рассказывали о Советском Союзе, отвечали на массу вопросов, в заключение Алексей Максимович сказал Федору Ивановичу: «Поезжай на родину, посмотри на строительство новой жизни, на новых людей, интерес их к тебе огромен, увидев, ты захочешь остаться там, я уверен». Невестка писателя Н.А. Пешкова продолжает: «Мария Валентиновна, молча слушавшая, вдруг решительно заявила, обращаясь к Федору Ивановичу:

«В Советский Союз ты поедешь только через мой труп».

Настроение у всех упало, быстро засобирались домой».

Больше Шаляпин с Горьким не встречались. Шаляпин видел, что жестокое время растущих массовых репрессий ломает многие судьбы, он не хотел стать ни добровольной жертвой, ни глашатаем сталинской мудрости, ни оборотнем, ни воспевателем вождя народов.

Вдали от родины для Шаляпина были особенно дороги встречи с русскими — Коровиным, Рахманиновым, Анной Павловой. Шаляпин был знаком с Тоти Даль Монте, Морисом Равелем, Чарли Чаплиным, Гербертом Уэллсом. В 1932 году Федор Иванович снялся в фильме «Дон Кихот» по предложению немецкого режиссера Георга Пабста. Фильм пользовался популярностью у публики. Уже на склоне лет Шаляпин тосковал по России, постепенно потерял жизнерадостность и оптимизм, не пел новых оперных партий, стал часто болеть. В мае 1937 года врачи поставили ему диагноз — лейкемия. 12 апреля 1938 года в Париже великого певца не стало.

До конца своей жизни Шаляпин оставался русским гражданином — он не принял иностранного подданства, мечтал быть похороненным на родине. Его желание исполнилось, прах певца был перевезен в Москву и 29 октября 1984 года захоронен на Новодевичьем кладбище.

100.ru

Расцвет, успех и слава

Жил в то время в Москве известный меценат Савва Мамонтов, он держал оперный театр и уговорил Шаляпина перейти к нему, предложив жалование в три раза больше, чем в Мариинском театре. Фёдор Иванович согласился и проработал у Мамонтова в театре около четырёх лет с 1896 года. Здесь у него был тот репертуар, который позволил ему проявить весь свой темперамент и артистический талант.

С 1899 году Шаляпин поступил в Большой театр в Москве, успех его выступлений был грандиозным. Тогда часто любили повторять, что в Москве есть три чуда – Царь-колокол, Царь-пушка и Царь-бас (это о Шаляпине). А когда он приезжал с гастролями на Мариинскую сцену, для Санкт-Петербурга это становилось грандиозным событием в мире искусства.

В 1901 году прошли десять его выступлений в миланской Ла-Скале. Гонорар за гастроли был по тем временам неслыханный, теперь Фёдора Ивановича всё чаще стали приглашать за границу.

О Шаляпине говорят, что он лучший бас всех народов и времён. Его первого из русских певцов признали в мире. Он создал уникальные и великие образы в опере, которые по сей день никто не может превзойти. Говорят, что перепеть оперу можно, превзойти Шаляпина – никогда.

Критики утверждают, что только благодаря оперным партиям в его исполнении многие русские композиторы получили мировое признание.

В 1915 году Фёдор Иванович дебютировал в кино, исполнив роль царя Ивана Грозного.

С 1918 года он руководил Мариинским театром и в это же время первым получил звание Народного артиста Республики.

Общий репертуар певца состоит из 70 оперных партий и около 400 романсов и песен. Недаром Максим Горький сказал о Шаляпине: «В русском искусстве он – эпоха, как Пушкин».

РАСЦВЕТ ТВОРЧЕСТВА ФЕДОРА ШАЛЯПИНА

В 1896 году С. Мамонтов пригласил Шаляпина в Московскую частную оперу, где Федор Иванович сразу же стал ведущим артистом. Он пел Ивана Грозного в «Псковитянке» Н. Римского-Корсакова (1896), Досифея в «Хованщине» М. Мусоргского (1897), Бориса Годунова в одноименной опере М. Мусоргского (1898) и другие ведущие оперные партии. В театре он познакомился с выдающимися художниками того времени: И. Левитаном, В. Серовым, М. Врубелем, В. Поленовым, В. и А. Васнецовыми, К. Коровиным и дружил с ними долгие годы.

Несколько оперных партий Шаляпин подготовил вместе с начинающим тогда композитором и дирижером Сергеем Рахманиновым, дружбу с которым Федор Иванович поддерживал до конца своих дней.

О Шаляпине в Мамонтовской частной опере Константин Коровин вспоминает: «Быстро одеваясь и гримируясь, Шаляпин говорил, смеясь, дирижеру Труффи:

— Вы, маэстро, не забудьте, пожалуйста, мои эффектные фермато.

Потом, положив ему руку на плечо, сказал серьезно:

— Труффочка, помнишь, там не четыре, а пять. Помни паузу…

Публика наполнила театр. Труффи сел за пульт. Раздались нетерпеливые хлопки публики. Началась увертюра. После арии Сусанина «Чую правду» публика была ошеломлена. Шаляпина вызывали без конца…

Ф.И.Шаляпин с отцом И.Я.Шаляпиным и братом Василием. 1898 г.

К Мамонтову в ложу пришли Витте и другие и выражали свой восторг. Мамонтов привел Шаляпина со сцены в ложу. Все удивлялись его молодости. За ужином, после спектакля, на котором собрались артисты и друзья, Шаляпин сидел, окруженный артистками, и там шел несмолкаемый хохот…

— Это такая особенная человека! — говорил Труффи. — Но такой таланта я вижу в первый раз…

Шаляпин и в Грозном был изумителен. Помню первое впечатление. Я слушал, как Шаляпин пел Бориса, из ложи Теляковского. Это было совершенно и восхитительно. В антракте я пошел за кулисы. Шаляпин стоял в бармах Бориса. Я подошел к нему и сказал:

— Ну, знаешь ли, сегодня ты в ударе. — Сегодня, — сказал Шаляпин, — понимаешь ли, я почувствовал, что я в самом деле Борис. Ей-богу! Не с ума ли я сошел? — Не знаю, — ответил я. — Но только сходи с ума почаще…

Публика была потрясена. Вызовам, крикам и аплодисментам не было конца. Артисты это называют «войти в роль». Но Шаляпин больше чем входил в роль, — он поистине перевоплощался. В этом тайна его души, его гения.

Когда я в ложе рассказал Теляковскому, что Шаляпин сегодня вообразил себя подлинным Борисом, тот ответил:

— Да, он изумителен сегодня. Но причина, кажется, другая. Сегодня он поссорился с Купером, с парикмахером, с хором, а после ссор он поет всегда, как бы утверждая свое величие… Во многом он прав. Ведь он в понимании музыки выше всех здесь».

Осенью 1899 года Шаляпин становится ведущим солистом сразу двух театров — Большого и Мариинского.

Федор Шаляпин. Элегия. Романс. Old Russian Romance.

В 1901 году в миланском театре «Ла Скала» Шаляпин с огромным успехом спел партию Мефистофеля в одноименной опере А. Бойто, в этом спектакле пел и Э. Карузо, а дирижировал спектаклем не менее великий, чем певцы, дирижер А. Тосканини.

С 1904 года Шаляпин уже регулярно гастролировал во многих странах мира. В 1904-м — в Риме, в 1905-м — в Монте-Карло и Оранж (Франция), в 1907-м — в Берлине, в 1908-м — в Нью-Йорке и Париже, в 1913-1914-х годах — в Лондоне.

Федор Иванович был в дружеских отношениях со многими великими деятелями искусства и литературы своего времени: Энрико Карузо, Тоти Даль Монте, Анной Павловой, Морисом Равелем, Чарли Чаплиным, Гербертом Уэллсом.

Однажды, находясь на отдыхе в Монте-Карло, он прогуливался по улицам вместе со своим личным секретарем Исаем Дворищиным и случайно встретил Энрико Карузо, который тоже отдыхал в Монте-Карло. Оба очень обрадовались встрече. Шаляпин тут же решил разыграть Карузо и, представив Исая Дворищина как нового совершенно уникального тенора, попросил Карузо прослушать своего секретаря. Карузо неохотно согласился.

В назначенный день Шаляпин с секретарем пришли к Карузо. Исай Дворищин (а он когда-то был тенором и пел в хоре) начал петь арию герцога из «Риголетто», Шаляпин сделал вид, что завороженно слушает. На лице Карузо появилось недоумение. Исай продолжал петь, Карузо, ничего не понимая, смотрел уже только на Шаляпина, который по-прежнему был весь поглощен пением. Наконец Исай взял верхнюю ноту и пустил «петуха». Карузо не выдержал и замахал руками: «Хватит, хватит!» — вскричал он. Тут Шаляпин тоже не выдержал, расхохотался, бросился обнимать Энрико и просить прощения за жестокую для ушей великого Карузо шутку.

Прибытие Ф.И. Шаляпина в Шанхай. С ним его дочь Дася.

Шаляпин был художником с большой буквы. Он слыл и весьма неплохим рисовальщиком, занимался скульптурой, писал стихи и прозу. Его высокий бас, поставленный от природы, звучал бархатисто и мощно. Эффект его художественного перевоплощения на сцене просто изумлял. Особое внимание Шаляпин уделял гриму и костюму. Его жесты на сцене были отточены и выразительны. А в сфере драматического искусства на оперной сцене Шаляпин просто не знал себе равных.

Итальянский дирижер и композитор Д. Гавадзени писал: «Новаторство Шаляпина в сфере драматической правды оперного искусства оказало сильное влияние на итальянский театр… Драматическое искусство великого русского артиста оставило глубокий и непреходящий след не только в области исполнения русских опер итальянскими певцами, но и в целом на всем стиле их вокально-сценической интерпретации, в том числе произведений Верди…»

Однажды в Большом театре шла опера «Дон Карлос». Партию Филиппа пел Шаляпин, а великого инквизитора — Василий Петров.

Петров преклонялся перед гением Шаляпина, а тот, в свою очередь, очень высоко ценил талант и голос Петрова. Стоя за кулисами, перед началом третьего действия, Петров сказал Федору Ивановичу:

— А ведь я тебя сегодня перепою, Федя! — Нет, Вася, не перепоешь! — уверенно ответил Шаляпин. — Перепою! — Нет, не перепоешь!

Начался третий акт.

Петров, обладавший могучим голосом, завершил фразу громоподобным раскатом, который заглушил оркестр и заполнил весь театр — от партера до галерки.

Ф. И. Шаляпин с сыном Борисом.

Шаляпин мгновенно понял, что это перекрыть громкостью уже нельзя. И на слова великого инквизитора король Филипп неожиданно ответил шепотом. Он прошептал свою реплику в абсолютной тишине, и от этих слов, гениально произнесенных Шаляпиным, в зале буквально повеяло зловещим холодом.

Успех был полный, и овация продолжалась несколько минут.

Когда занавес закрылся, Шаляпин сказал Петрову:

— Вот и все, Вася! А ты орешь…

Вот еще один общеизвестный эпизод из жизни артиста: как-то раз в компании, где было много актеров, разгорелся спор о том, что такое искусство. Шаляпин незаметно удалился в соседнюю комнату. Потом внезапно распахнул дверь, встал на пороге смертельно бледный, со взъерошенными волосами, дрожащими губами, с полными ужаса глазами и произнес:

— Пожар!

Поднялась паника, крики… Но Шаляпин вдруг рассмеялся:

— Теперь понятно вам, что такое искусство?..

Разумеется, никакого пожара не было.

Газетчики всегда любили подсчитывать, сколько Шаляпин зарабатывает. Ходили слухи, что он был человеком довольно жадным до денег. И. Бунин писал о Шаляпине: «Деньги он любил, почти никогда не пел с благотворительными целями, любил говорить: «Бесплатно только птички поют».

Бунин был недалек от правды. Действительно, в первые два десятилетия своей артистической деятельности Шаляпин редко соглашался на благотворительные выступления. Но во время Первой мировой войны, когда гастрольные поездки Шаляпина прекратились, он на свои средства открыл два лазарета для раненых солдат, однако этот благотворительный поступок певец особо не афишировал.

В 1917 году и после революции он часто давал благотворительные концерты, особенно перед рабочей аудиторией. (Правда, некоторые концерты были «добровольно-принудительные».) За концерты или спектакли со своим участием он всегда запрашивал огромные гонорары — и ему платили, потому что Шаляпин был уникален. Среди певцов он получал в России самые высокие гонорары.

Несмотря на очень высокие доходы Федор Иванович отличался большой щепетильностью по поводу расходов. Ему всегда казалось, что с него непременно хотят взять лишнее. Константин Коровин вспоминает о таком случае: «В магазине Шанкс на Кузнецком мосту он увидел как-то в окне палку. Палка понравилась. Шаляпин зашел в магазин. Приказчик, увидев его, с поклоном подал ему палку. Шаляпин долго ее примерял, осматривал, ходил по магазину.

— А ручка эта металлическая? — Серебряная. — Что ж стоит эта палка? — Пятьдесят рублей. — Что-то очень дорого. — Что же для вас-то, Федор Иванович, пятьдесят рублей? — имел неосторожность сказать приказчик. — То есть что значит — для вас? Что я, на улице, что ли, деньги нахожу?..

И пошло… Собрались приказчики, пришел заведывающий.

— Как он смеет мне говорить «для вас»?..

И Шаляпин в гневе ушел из магазина, не купив палки…»

Он всегда возмущался людьми, которые считали труд артиста легким.

— Они напоминают мне, — говорил он, — одного извозчика, который как-то вез меня по Москве. — А ты, барин, чем занимаешься? — спрашивает он меня. — Да вот пою. — Я не про то. Я спрашиваю, чего работаешь? Петь — это все поем. И я пою, когда скучно станет. Я спрашиваю — ты чего делаешь?

До 1917 года Шаляпин сделал довольно внушительное состояние, но после революции он был почти разорен. Деньги Федор Иванович вкладывал в ценные бумаги и акции, которые после 1917 года превратились в ни кому не нужную макулатуру.

С.Лобовиков. Отец Фёдора Шаляпина – И.Я.Шаляпин.

Во время революции дом Шаляпина часто подвергался неожиданным ночным обыскам. Искали золото, бриллианты, чтобы конфисковать. Однажды конфисковали серебряные ложки и вилки, а также двести бутылок французского вина. Шаляпин тогда пожаловался Зиновьеву:

— Я понимаю — революция. И, в сущности, я не против обысков, но нельзя ли обыскивать меня в удобное для меня время, с восьми до девяти, например?»

После 1917 года Шаляпин занимался переустройством бывших императорских театров, был выборным членом дирекций Большого и Мариинского театров. В 1918 году руководил художественной частью Мариинского театра. В том же 1918 году он первым из деятелей искусства удостоился звания Народного артиста Республики.

После революции Федор Иванович все чаще начинает испытывать давление в своей творческой жизни. Раздаются призывы «поставить его талант на службу народу», «социализировать» певца. Нередко высказываются сомнения по поводу «классовой преданности» знаменитого артиста. Были попытки привлечь семью Шаляпина к трудовой повинности.

В пору революционных событий возбужденный Шаляпин обратился однажды к одному из своих лучших друзей, Коровину:

— Меня сегодня обязали выступить перед конными матросами. Скажи мне, ради Бога, что такое конные матросы? — Не знаю, что такое конные матросы, — мрачно ответил Коровин, — но уезжать надо…

Уверенности в завтрашнем дне у певца не было никакой. В своих воспоминаниях Федор Иванович пишет: «Если из первой моей поездки за границу я вернулся в Петербург с некоторой надеждой как-нибудь вырваться на волю, то из второй я вернулся домой с твердым намерением осуществить эту мечту. Я убедился, что за границей я могу жить более спокойно, более независимо, не отдавая никому ни в чем никаких отчетов, не спрашивая, как ученик приготовительного класса, можно ли выйти или нельзя…

Жить за границей одному, без любимой семьи, мне не мыслилось, а выезд со всей семьей был, конечно, сложнее — разрешат ли?.. Я стал развивать мысль, что мои выступления за границей приносят советской власти пользу, делают ей большую рекламу. «Вот, дескать, какие в «советах» живут и процветают артисты!..»

К моей мысли, однако, отнеслись серьезно и весьма благосклонно. Скоро в моем кармане лежало заветное разрешение мне выехать за границу с моей семьей…

Однако в Москве оставалась моя дочь, которая замужем, моя первая жена и мои сыновья. Я не хотел подвергать их каким-нибудь неприятностям в Москве и поэтому обратился к Дзержинскому с просьбой не делать поспешных заключений из каких бы то ни было сообщений обо мне в иностранной печати. Может ведь найтись предприимчивый репортер, который напечатает сенсационное со мною интервью, а оно мне и не снилось. Дзержинский меня внимательно выслушал и сказал: — «Хорошо».

Спустя две-три недели после этого, в раннее летнее утро, на одной из набережных Невы я с семьей стоял на палубе. Мы махали платками. А мои дражайшие музыканты Мариинского оркестра, старые мои кровные сослуживцы, разыгрывали марши.

Когда же двинулся пароход, с кормы которого я, сняв шляпу, махал ею и кланялся им — то в этот грустный для меня момент, грустный потому, что я уже знал, что долго не вернусь на родину, — музыканты заиграли «Интернационал»… Так, на глазах у моих друзей, в холодных прозрачных водах Царицы-Невы растаял навсегда мнимый большевик — Шаляпин».

ЛИЧНАЯ ЖИЗНЬ ФЕДОРА ШАЛЯПИНА

Весной 1922 года великий русский певец навсегда покинул родину. К этому времени Федор Иванович уже разошелся со своей первой женой Полой и женился на Марие Валентиновне Элухен, в первом замужестве Петцольд. Бывшая жена Шаляпина — Пола Игнатьевна Торнаги-Шаляпина и ее дочь Ирина остались в Москве. Вместе с Федором Ивановичем в Париже обосновались остальные его дети от первого брака — Борис, Федор, Татьяна и Лидия, а также его дети от второй жены — Марии Валентиновны — Марина, Марфа и Дассия.

Певец Федор Шаляпин с женой Ионой Торнаги

За границей Шаляпин начинает свою многолетнюю неутомимую, почти безостановочную гастрольную деятельность. Он побывал во многих странах мира, в том числе в Англии, Америке и Канаде, а также в Китае, Японии и на Гавайских островах.

Об этом периоде своей жизни Федор Иванович вспоминает: «К этому времени, благодаря успеху в разных странах Европы, а главным образом, в Америке, мои материальные дела оказались в отличном состоянии. Выехав несколько лет тому назад из России нищим, я теперь могу устроить себе хороший дом, обставленный по моему собственному вкусу…»

А. Вертинский вспоминает: «Шаляпин любил семью и ничего не жалел для нее. А семья была немалая — десять человек детей. Он работал для семьи. Три раза он зарабатывал себе состояние. Первый раз в царской России — это все осталось там после его отъезда. Второй раз — за границей. Объездив весь мир, получая большие гонорары, он был уже почти у цели.

— Еще год-два попою и брошу! — говорил он мне…»

И Шаляпин соглашался петь почти везде. Его часто приглашали на званые вечера, чтобы он пел для именитых гостей, хотя это ему не всегда нравилось. Однажды в Чикаго некий миллионер пригласил Шаляпина выступить на званом вечере. Об этом эпизоде, со слов Шаляпина, вспоминает А. Вертинский: «Один из местных миллионеров давал большой прием у себя в саду. Желая доставить гостям удовольствие, миллионер решил пригласить Шаляпина. Заехав к нему в отель, он, познакомившись, осведомился о цене.

Шаляпин спросил с него десять тысяч долларов за выступление. Миллионера возмутила эта цифра. Десять тысяч за два-три романса! Это было поистине сказочно много! И вот, чтобы сохранить лицо и чтобы не задеть Шаляпина, он сказал:

— Хорошо, я заплачу вам эту сумму, но в таком случае я не могу пригласить вас к себе в дом наравне с остальными гостями. Вы не будете моим гостем и не сможете сидеть за нашим столом. Вы будете петь в саду, в кустах!

Шаляпин рассмеялся и согласился. В назначенный срок он нарочно приехал в самом скромном и старом своем костюме («Все равно меня никто не увидит») и пел как ни в чем не бывало. Гости, бросив накрытый стол, кинулись в сад и обнаружив в кустах Шаляпина, выражали ему свой восторг. Миллионер был посрамлен. А деньги Федор Иванович получил вперед…

Ф.И.Шаляпин. 1936 г.

Все почти свои деньги, сделанные им за границей, он держал в американских бумагах. Состояние его было огромно. Но в один прекрасный день, очень памятный для многих, случился крах. Эта была знаменитая «черная пятница» на нью-йоркской бирже. В этот день многие из миллионеров стали нищими. Почти все потерял и Шаляпин. Пришлось сызнова составлять состояние, чтобы обеспечить семью.

В третий раз начал Федор Иванович упорно работать. Но годы брали свое. Он устал. Сборы были уже не те. Гонорары сократились. Он уже пел подряд, город за городом. И не выбирал места своих гастролей…»

Шаляпин недурно рисовал, и не только на бумаге, но на салфетках, скатертях, — что под руку попадало. Часто, после окончания спектакля, он заезжал с друзьями в ресторан поужинать и оставлял на скатерти свои рисунки, к большому удовольствию владельца ресторана. Эта привычка — рисовать в ресторане — сохранилась у него до конца жизни.

А. Вертинский так вспоминал о своей встрече с Шаляпиным в Праге: «Однажды мы сидели с ним в Праге, в кабачке у Куманова, после его концерта… После ужина Шаляпин взял карандаш и начал рисовать на скатерти. Рисовал он довольно хорошо. Когда ужин кончился и мы расплатились, хозяйка догнала нас уже на улице. Не зная, что это Шаляпин, она набросилась на Федора Ивановича, крича:

— Вы испортили мою скатерть! Заплатите за нее десять крон!

Шаляпин подумал:

— Хорошо, — сказал он, — я заплачу десять крон, но скатерть возьму с собой!

Хозяйка принесла скатерть и получила деньги, но, пока мы ждали машину, ей уже объяснили в чем дело.

— Дура, — сказал ей один из приятелей, — ты бы выставила эту скатерть в раму под стекло и повесила в зале как доказательство того, что у тебя был Шаляпин. И все бы ходили к тебе и смотрели.

Хозяйка вернулась и протянула с извинением десять крон, прося вернуть скатерть обратно.

Шаляпин покачал головой:

— Простите, мадам, — сказал он, — скатерть моя, я купил ее у вас. А теперь, если вам угодно ее получить обратно, пятьдесят крон! Хозяйка безмолвно заплатила деньги».

Без преувеличения можно сказать — ни один артист в мире не имел такого абсолютного признания, как Шаляпин. Все склонялись перед ним. Его имя горело яркой звездой. Тех почестей, тех восторгов, которые выпали на его долю, не имел никто.

На многократные настойчивые приглашения из Советской России, присылавшиеся Шаляпину Наркомпросом, он отвечал вежливым отказом. Эти переговоры растянулись на много лет, в конце концов народного комиссара просвещения Луначарского обвинили в том, что он слишком либерален к человеку, покинувшему родину, и последовало требование лишить Шаляпина звания Народного артиста. И 24 августа 1927 года постановлением Совнаркома Шаляпин был лишен этого звания.

26 августа 1927 года Луначарский выступил в «Красной газете»: «Предложение взять обратно дарованное Шаляпину звание возникало в правительственных кругах неоднократно, но каждый раз думали, что, может быть, оно преждевременно, что Шаляпин поймет свой долг и приедет на родину. Приходилось слышать заявления друзей Шаляпина о том, что он действительно слишком связан своими обязательствами «материального характера» по отношению к разным антрепризам. Но все прекрасно знают, что Шаляпин заработал огромные деньги, составил себе немаленькое состояние, и ссылки такого человека на денежный характер его препятствий к приезду на несколько месяцев в свою страну не только кажутся неубедительными, но носят в себе нечто смешное и отталкивающее.

Единственно правильным выходом из создавшегося положения было бы для Шаляпина, несмотря на лишение его звания народного артиста, приехать в Россию и здесь своим огромным талантом искупить слишком дорогую разлуку.

Ф.И.Шаляпин. 1900 г.

Я глубоко убежден, что при желании Шаляпин мог бы и теперь восстановить нормальные отношения с народом, из которого он вышел и принадлежностью к которому гордится. Во время всяких слухов о некорректных поступках Шаляпина за границей некоторые журналисты начали поговаривать о том, что он и вообще-то не талантлив, и еще многое в этом роде. Это, конечно, смешно, нам не к лицу маскировать чисто политический и вполне оправданный шаг какими-то рассуждениями лисицы о незрелом винограде. Ни в коем случае нельзя отрицать, что Шаляпин сохранил в очень большой мере свои необыкновенные голосовые данные и остается тем же замечательным артистом, каким был…»

Сразу же после этой публикации Луначарскому позвонил Сталин и высказал неодобрение по поводу излишне мягкого тона статьи.

Маяковский, обвиняя Горького в затянувшемся пребывании на Капри, писал о Шаляпине в духе времени:

«Или жить вам, как живет Шаляпин, раздушенными аплодисментами оляпин? Вернись теперь такой артист назад на русские рублики — я первый крикну: — Обратно катись, народный артист республики!..»

В 1929 году Шаляпин жил в Риме, там он в последний раз встретился со своим давним другом — Максимом Горьким, которому так и не удалось уговорить певца вернуться на родину. А в 1930 году Горький написал резкое письмо, в котором высказывался о певце в оскорбительном тоне. Шаляпин тогда с горечью сказал, что «потерял лучшего друга».

С 1930 года Федор Иванович начал выступать в труппе «Русская опера», чьи спектакли пользовались огромным успехом. Триумфальный успех в Париже имели оперные спектакли с участием Шаляпина — «Борис Годунов» М. Мусоргского, «Князь Игорь» А. Бородина и «Русалка» А. Даргомыжского.

В 1932 году Шаляпин снялся в одном из первых звуковых фильмов «Дон Кихот», который также пользовался большим успехом у зрителей.

Федор Иванович награжден орденами Почетного легиона 3-х степеней. Первое награждение было подписано президентом Французской республики К.А. Фальером в 1908 году, после завершения дягилевского сезона в Париже. Следующее награждение 2 ноября 1916 года по распоряжению президента Франции Р. Пуанкаре. Третий командорский крест Почетного легиона Шаляпин получил 30 июля 1933 года.

Всего в репертуаре певца было около оперных 70 партий и примерно 400 песен и романсов. За 1920-е — 1930-е годы Шаляпин сделал приблизительно 300 грамзаписей.

Личная жизнь

Первой супругой Фёдора Шаляпина была Иола Торнаги. Говорят, что противоположности притягиваются, наверное, следуя этому закону их, абсолютно разных, так сильно тянуло друг к другу.

Он, высоченный и басистый, она, тоненькая и маленькая балерина. Он ни слова не знал на итальянском языке, она совершенно не понимала по-русски.

Итальянская молоденькая балерина была у себя на родине настоящей звездой, уже в 18 лет Иола стала примой венецианского театра. Затем последовал Милан, французский Лион. И тут её труппу пригласил на гастроли в Россию Савва Мамонтов. Здесь и произошло знакомство Иолы и Фёдора. Она понравилась ему сразу, и молодой человек стал оказывать всяческие знаки внимания. Девушка же напротив долгое время оставалась холодна к Шаляпину.

Однажды во время гастролей Иола заболела, и Фёдор пришёл её проведать с кастрюлей куриного бульона. Постепенно они стали сближаться, завязался роман, и в 1898 году пара обвенчалась в небольшой деревенской церкви.

Свадьба была скромной, а через год появился первенец Игорь. Иола оставила сцену ради семьи, а Шаляпин стал ещё больше гастролировать, чтобы зарабатывать на приличное содержание жены с ребёнком. Вскоре в семье родились две девочки, но в 1903 году произошло горе – первенец Игорь умер от аппендицита. Фёдор Иванович с трудом смог пережить это горе, говорят, что он даже хотел покончить жизнь самоубийством.

В 1904 году супруга подарила Шаляпину ещё одного сына Бореньку, а в следующем году у них родились близнецы – Таня и Федя.

Но дружная семья и счастливая сказка разрушились в один момент. В Петербурге у Шаляпина появилась новая любовь. Более того, Мария Петцольд, была не просто любовницей, она стала второй супругой и матерью трёх дочерей Фёдора Ивановича. Певец разрывался между Москвой и Санкт-Петербургом, и гастроли, и две семьи, он наотрез отказывался бросать свою любимую Торнаги и пятерых детей.

Когда Иола всё узнала, долгое время скрывала от детей правду.

В 1922 году Шаляпин эмигрировал из страны со второй своей женой Марией Петцольд и дочерьми. Лишь в 1927 году в Праге они официально зарегистрировали свой брак.

Итальянка Иола Торнаги осталась в Москве с детьми, пережила здесь и революцию, и войну. На родину в Италию она вернулась лишь за несколько лет до своей смерти, прихватила с собой из России лишь фотоальбом с портретами Шаляпина.

Из всех детей Шаляпина последней умерла Марина в 2009 году (дочь Фёдора Ивановича и Марии Петцольд).

Идеальная семья

Через год у Шаляпиных родился первенец. Иоле пришлось забыть о балете, как оказалось — навсегда. Шаляпин ездил по всему миру с гастролями, чтобы заработать побольше денег. Сына Игоря он обожал, называл его — Игрушка.

А жене писал такие письма:

«Ты не можешь себе представить, дорогая Иолинка, как я скучаю в Петербурге, не знаю почему, но ничего меня не интересует, и я жду с восторгом дня, когда смогу увидеть тебя и целовать без конца.

Радость моя, очень-очень хочу тебя обнять. Ты далеко от моего сердца, но оно бьется и будет биться только для тебя и для моего дорогого Игрушки.

Надеюсь увидеть тебя вскоре. Твой навсегда Фёдор».

Потом у Шаляпиных родились две девочки. Казалось, счастью не будет конца. Но тут случилось страшное горе — от аппендицита умер Игорь, ему было всего четыре года. От горя Шаляпин обезумел, не хотел жить, не хотел никого видеть…

Иола изо всех сил вытаскивала его из черной ямы депрессии, и вытащила. И родила еще сына, а потом двух девочек-близняшек.

Эмиграция и смерть

В 1922 году певец уехал на гастроли в США, откуда уже больше никогда не вернулся в Россию. На родине его лишили звания Народного артиста.

Летом 1932 года он снялся в звуковом кино, где сыграл Дон Кихота. А в 1935─1936 годах состоялись его последние гастроли, он дал 57 концертов в Японии и Китае, Маньчжурии и на Дальнем Востоке.

Весной 1937 года врачи диагностировали у Шаляпина лейкоз. Через год, 12 апреля 1938 года, он умер в Париже на руках своей второй жены. Его похоронили на кладбище Батиньоль. В 1984 году прах певца перевезли из Франции в Россию. В 1991 году было отменено постановление о том, чтобы лишить Шаляпина звания Народного артиста.

Фёдор Иванович вернулся на Родину…

Музыка

В 1894 году Федор Шаляпин поступает на службу в Императорский театр Санкт-Петербурга, но строгость, царящая здесь, начинает его быстро тяготить. По счастливой случайности на одном из спектаклей его замечает благотворитель Савва Мамонтов и переманивает певца к себе в театр. Обладая особым чутьем на таланты, меценат обнаруживает в молодом темпераментном артисте невероятный потенциал. Он предоставляет Федору Ивановичу полную свободу у себя в коллективе.

Федор Шаляпин — «Очи Чёрные»

Во время работы в труппе Мамонтова Шаляпин раскрыл свои вокальные и артистические способности. Он перепел все знаменитые басовые партии русских опер, таких как «Псковитянка», «Садко», «Моцарт и Сальери», «Русалка», «Жизнь за царя», «Борис Годунов» и «Хованщина». Его исполнение роли Мефистофеля в «Фаусте» Шарля Гуно до сих пор остаётся эталонным. Впоследствии он воссоздаст похожий образ в арии «Мефистофель» в театре «Ла Скала», чем заслужит успех у мировой публики.

С начала XX столетия Шаляпин вновь появляется на подмостках Мариинки, но уже в роли солиста. Со столичным театром он гастролирует по странам Европы, попадает на сцену Метрополитен-оперы в Нью-Йорке, не говоря уже о регулярных выездах в Москву, в Большой театр. В окружении знаменитого баса можно заметить весь цвет творческой элиты того времени: И. Куприн, М. Врубель, К. Коровин, С. Рахманинов, итальянские певцы Т. Руффо и Э. Карузо. Сохранились фото, где он запечатлен рядом со своим близким другом Максимом Горьким.

Федор Шаляпин и Максим Горький

В 1905 году Фёдор Шаляпин особенно отличился сольными выступлениями, на которых он пел романсы и знаменитые на тот момент народные песни «Дубинушка», «Вдоль по Питерской» и другие. Все средства от этих концертов певец пожертвовал на нужды рабочим. Такие концерты маэстро превращались в настоящие политические акции, чем в дальнейшем Федор Иванович снискал себе почет у советской власти. К тому же дружба с первым пролетарским писателем Максимом Горьким обезопасила семью Шаляпина от разорения во время «советского террора».

Фёдор Шаляпин — «Вдоль по Питерской»

После революции новая власть назначает Фёдора Ивановича руководителем Мариинского театра и присуждает ему звание Народного артиста РСФСР. Но в новом качестве певец проработал недолго, так как с первыми же заграничными гастролями 1922 года он иммигрировал с семьёй за границу. Больше он на подмостках советской сцены не появлялся. Спустя годы советское правительство лишило Шаляпина звания Народного артиста РСФСР.

Творческая биография Фёдора Шаляпина – это не только его вокальная карьера. Помимо пения, талантливый артист увлекался живописью и скульптурой. Также он снялся в кино. Ему досталась роль Ивана Грозного в одноименной кинокартине Александра Иванова-Гая, а также он участвовал в съёмках фильма немецкого режиссёра Георга Вильгельма Пабста «Дон Кихот», где Шаляпин исполнил главную роль знаменитого борца с ветряными мельницами.

Первый успех Шаляпина

Тяжелый во всех отношениях сезон 1895—1896 годов кончился, и Шаляпин уехал на выставку в Нижний Новгород в составе труппы С. И. Мамонтова. Мамонтов, имевший исключительный художественный «нюх», сразу оценил Шаляпина и предложил ему бросить Петербург и перейти в Москву, в его собственную труппу, на 7 200 рублей в год — с тем чтобы неустойку Императорскому театру выплатить пополам.

Доверие Мамонтова к Шаляпину было велико:

«Феденька, вы можете делать в этом театре все, что хотите! Если вам нужны костюмы, скажите, и будут костюмы. Если нужно поставить новую оперу, поставим оперу».

А вот свидетельство самого Шаляпина:

«Мне никто не мешал, меня не били по рукам, говоря, что я делаю не те жесты. Никто не внушал мне, как делали то или это Петров и Мельников. Как будто цепи спали с души моей».

Значительное влияние на становление Шаляпина-артиста оказали новые знакомства — с художниками, писателями, композиторами, критиками. Они отчасти помогли ему преодолеть недостаточность полученного образования, которую сам певец остро чувствовал. Конечно, в большей степени он играл «чутьем», и оно у него было в действительности гениальным. Но возможно ли недооценивать, например, собеседования с В. О. Ключевским при подготовке партий в «исторических» операх — «Хованщине», «Псковитянке», «Борисе Годунове»?

Без преувеличения, именно мамонтовская Частная опера сделала Шаляпина — Шаляпиным. К нему пришли мастерство, уверенность в своих силах, слава. Но слава, как часто и бывает, не оказала облагораживающего действия на его натуру, напротив — проявила в ней «всячинку», по выражению В. А. Серова. И произошло это изумительно скоро. Константин Коровин вспоминал, как однажды Шаляпин кричал в его мастерской при Врубеле и Серове:

«Вот я делаю полные сборы, а спектакли без моего участия проходят чуть ли не при пустом зале. А что я получаю? Это же несправедливо! А говорят — Мамонтов меня любит! Если любишь, плати. Вот вы Горького не знаете, а он правду говорит: „Тебя эксплуатируют“. Вообще в России не любят платить…»

Когда в 1899 году Мамонтов разорился и был арестован, Шаляпин не пришел его проведать (впрочем, в мемуарах спустя тридцать лет писал о нем благодарно). Эпоха Частной оперы в его жизни кончилась, он вернулся на сцену Императорских театров, но теперь уже сам диктовал условия.

«Мне не давали петь…»

Москва на первый раз стала лишь перевалочным пунктом в карьере Шаляпина. Здесь он познакомился с антрепренером М. В. Аентовским и, поступив в его оперную труппу, уехал в Петербург. Спустя год он уже пел на сцене Мариинского театра, где, однако, его дарование не было должным образом оценено. Он вспоминал о своем первом сезоне в качестве артиста Императорских театров:

«Мне не давали петь. Я спел только Руслана и пошабашил… Это очень тревожило меня…»

Казенная сцена разочаровывала казенным отношением. «Мне противно было ходить в театр, — признавался Федор Иванович, — из-за отношения начальства к артистам. Я был уверен, что артист — свободный, независимый человек. А здесь, когда директор являлся за кулисы, артисты вытягивались перед ним, как солдаты, и пожимали снисходительно протянутые им два директорских пальца, слащаво улыбаясь. Раньше я видел такое отношение только в канцеляриях». Завести товарищей между актеров Шаляпину не удавалось, за кулисами он чувствовал себя чужим. «Я вдруг дошел до какого-то распутья… Что-то необходимо было для меня, а что? — я не знал».