Биографическая справка
Биография Аркадия Арканова – типичная история талантливого мальчика из крепкой еврейской семьи. Папа Михаил Иосифович – специалист по снабжению, мама Ольга Семеновна – домохозяйка. Аркадий родился 7 июня 1933 года в Киеве. Окончил школу с золотой медалью, получил профессию врача после окончания Первого Московского мединститута. Всегда любил музыку и обладал литературным даром. Семье Штейнбоков (настоящая фамилия Аркадия Арканова) пришлось пережить арест и заключение Михаила Иосифовича в 1934 году, эвакуацию в Сибирь во время войны, послевоенный голод и холод.
Но несмотря на лишения и трудности того времени, Аркадий Михайлович считал свое детство счастливым, с теплотой вспоминая родной Киев, снежный Красноярск, свой московский двор и однокашников по институту. Свою любовь к литературе и искусству Аркадий Арканов почувствовал еще в медицинском вузе. Он активно принимал участие в местных капустниках, был членом «Врачебного театрально-эстрадного коллектива». Здесь же произошла встреча Арканова с Григорием Гориным, творческий союз с которым оказался длиною в жизнь. Поэтому неудивительно, что, отработав врачом положенные три года после окончания института, Аркадий Арканов простился с медициной и полностью посвятил себя литературному творчеству.
Музыка
Аркадий Арканов является автором ряда текстов известных песен. В 1965 году в соавторстве с Григорием Гориным и композитором Константином Певзнером была написана «Оранжевая песня» для 8-летней грузинской исполнительницы Ирмы Сохадзе. Впоследствии эта популярная песня была в репертуаре многих исполнителей, среди которых Марина Влади с сёстрами, Анастасия Стоцкая и другие[23][24].
Совместно с Левоном Оганезовым придумал и воплотил музыкальный проект «Ликбез для попсы» (классические литературные произведения, переделанные в стиле популярных песен)[25]. К популяризации через «попсу» были выбраны произведения классики: «Идиот» (по Ф. М. Достоевскому)[26], «Анна Каренина» (по Л. Н. Толстому)[27], «Пиковая дама»[28] и «Евгений Онегин»[29] (по А. С. Пушкину и П. И. Чайковскому), «Фауст» (по Гёте)[30], «Ромео и Джульетта»[31] и «Отелло»[32] (по Шекспиру). В некоторых случаях за основу для пародии брался стиль того или иного исполнителя — так, например, согласно авторским ремаркам, «Фауст» должен был исполняться «размашисто, газманисто, с конским топотом и криками „ура“»; «Пиковая дама» — «по-девичьи, алёно-апински», а «Идиот» — «приблатнённо, шуфутинисто».
В результате творческого дуэта с композитором Игорем Крутым появились такие песни как «Большой привет», «Вальс», «Гондурас» (дуэтное исполнение Аркадия Арканова с Лолитой Милявской[33], позднее с Лаймой Вайкуле), «Дай вам Бог», «Девочка по имени Хочу» (исп. Ирина Аллегрова)[34], «Дырка в голове» («Песня о Родине») (исп. Александр Буйнов)[35], «Ласковая Майя», «Мадам», «Мой XX век» (исп. Валерий Леонтьев[36], позднее Марк Тишман[37]), «Мур-мур-мур», «На дворе трава», «Нам надо с животными крепче дружить», «Поезд времени» (дуэтное исполнение Аркадия Арканова с Игорем Крутым), «Раздумья мои», «Танго», «Титикака», «Тюльпан», «У попа была собака», «Уходит молодость», «Хрусталь и шампанское» (исп. Александр Буйнов). В 1995 году вышел диск «Крутой Арканов — Арканов Крутой»[38]
В 2009 году принял участие в записи рок-оперы Александра Градского «Мастер и Маргарита» (роль Редактора)[39].
Арканов – писатель и драматург
Творческая биография Аркадия Арканова складывалась удачно. Первый же сборник рассказов «Четверо под одной обложкой» (1966 г.) принес ему известность. Кроме него в книге были опубликованы рассказы Горина, Канделя и Успенского. Аркадий Михайлович активно печатался в популярной в то время «Литературной газете», журнале «Юность».
В 1968 году юморист Аркадий Арканов был принят в Союз писателей СССР, что означало признание официального статуса литератора. К тому времени Арканов был уже достаточно известен и любим читателями. Еще большая популярность пришла к писателю после выхода в свет нелегального альманаха «Метрополь», в котором он принял участие в компании культовых Высоцкого, Ахмадулиной, Вознесенского. Книги Аркадия Арканова до сих пор актуальны и давно разобраны на цитаты.
Помимо искрометных юмористических рассказов, зарисовок и миниатюр Аркадий Арканов в соавторстве с другом Григорием Гориным внес свой вклад в большую драматургию. Из-под пера авторов вышли пьесы «Банкет», «Свадьба на всю Европу», «Маленькие комедии большого дома». Пьесы были любимы режиссерами, актерами и зрителями. Например, в «Маленьких комедиях» играли такие звезды, как Андрей Миронов, Александр Ширвиндт, Татьяна Пельтцер.
Медицинский вопрос
Он долго думал, куда поступать после окончания средней школы, и посовещавшись с родителями, сдает документы в Первый Московский медицинский институт имени И.М. Сеченова, который окончил в 1957 году. Медицина была сознательным выбором, поскольку Аркадий еще в школе увлекся учением Павлова. В институте любимым предметом была анатомия и любые дисциплины, которые неразрывно связаны с физиологией. А вот биохимия и фармакология особого рвения в учебе не вызывали. Учился на лечебном факультете, в ту пору в мединституте было только два факультета – санитарно-гигиенический и лечебный, а врачей выпускали общего профиля. А направление выбиралось только после аспирантуры или ординатуры. Аркадий учился, ничего особенного не выбирая. Одно время хотел стать хирургом. Но попав в институте в «кипящую» творческую атмосферу, начинал осознавать, что всю жизнь работать врачом не сможет. А делить профессию врача с чем-то еще, как он считал, категорически нельзя, ей надо отдаваться полностью, ведь врач в ответе за здоровье и за судьбы большого количества людей. Хотя, после окончания ВУЗа пришлось три года такое «совмещение» воплотить в жизнь, поскольку необходимо отработать было потраченные государством средства на его учебу. Аркадий это понимал и добросовестно, отдавая себя полностью медицинской профессии, отработал участковым терапевтом и детским врачом, после чего оставил медицину.
В институте ему повезло, рядом с ним всегда были люди талантливые, как в научном, так и в творческом плане. Учеба сочеталась с творческими встречами, музыкальными вечерами, капустниками, которые сами придумывали, сами писали и сами играли. Все это из забавы и приятного времяпровождения трансформировалось в понятие несколько обширнее, чем хобби. Студенческие творческие «посиделки» свели его с Григорием Гориным, и на долгие 10 лет они становятся соавторами, сочиняя совместно и эстрадные произведений, и большие пьесы: 1966 год — «Свадьба на всю Европу», 1967 год — «Лестничная клетка», 1968 год — «А был ли Дюма-отец?», 1969 год — «Банкет» и ряд других.
Арканов на эстраде
Тексты Аркадия Арканова читали со сцены многие профессиональные эстрадные артисты. Зрители старшего поколения помнят смешной моноспектакль Владимира Винокура «Выхожу один я». Евгений Петросян выступал с рассказом из аркановской серии «Сны Ивана Степановича». Огромную популярность получила легендарная «Красная Пашечка» в исполнении бессменного ведущего программы «Вокруг смеха» Александра Иванова.
Кстати, передача «Вокруг смеха» первой предоставила сцену сами авторам юмористических произведений. Эксперимент оказался удачным. Зрители тепло приняли Горина, Коклюшкина, Смолина, Жванецкого и, конечно, Арканова. С тех пор в биографии Аркадия Арканова появились многочисленные гастроли по всей стране с авторской программой и творческими вечерами.
Аркадий Михайлович также известен как автор текстов многих песен популярных эстрадных исполнителей.
Карьера сатирика и телеведущего
Как сатирик Аркадий Арканов начинал с монологов, пародий, скетчей. Сам он не раз говорил, что писательство ему в разы милее, однако гонорар от книг не позволяет существовать безбедно, поэтому он с благодарностью принимает предложения о выступлениях в залах и на телевидении.
Арканов писал монологи не только для себя, но и для коллег по цеху: с одним рассказом писателя выступал Евгений Петросян, а для Владимира Винокура он написал моноспектакль «Выхожу один я». В то же время сатирик нелестно отзывался о передаче «Аншлаг» и ей подобных, приравнивая эстраду к низкопробному американизированному юмору, бьющему ниже пояса.
Аркадий Арканов и Михаил Жванецкий | MetroNews
Для сравнения Аркадий Арканов с большой теплотой говорил о Михаиле Жванецком, с удовольствием принимал участие во встречах клуба «Белый попугай», вел передачу «Вокруг смеха», многочисленные авторские вечера и концерты в Театре Эстрады.
Самые знаменитые выступления Арканова навсегда вошли в золотой фонд отечественной сатиры. В их числе монологи и юморески «Краткое содержание сериала», «Вызов отца в школу», «Есть еще хорошие люди» и десятки других талантливых, искрометных вещиц.
Арканов и телевидение
Аркадий Михайлович Арканов всегда был желанным гостем на телевидении. Он выступал в качестве ведущего телепередач, гостя различных программ. Так, Арканов вел «Вокруг смеха. Нон-стоп», выступал соведущим популярной программы «Белый попугай» вместе с Юрием Никулиным.
Его охотно приглашали в жюри КВН и различные авторские программы. Арканов также сыграл в нескольких кинокартинах и документальных фильмах. Идя в ногу со временем, Аркадий Михайлович даже снялся в клипе с Лолитой Милявской на свою знаменитую песню «Гондурас».
Подходящая компания
Помимо успеха в творчестве Арканов был очень успешен в любви и дружбе. В этом была его заслуга. Знакомые называли Аркадия Михайловича последним джентльменом. Он трепетно относился к настоящей мужской дружбе и сам умел дружить. Всем известно его нежное отношение к Григорию Горину. Они оставались верными многолетней дружбе всю жизнь, вплоть до скоропостижной смерти Горина в 2000 году.
Близкие отношения связывали Арканова с Александром Ширвиндтом. Их дружба обросла множеством веселых и остроумных историй, которые они сами с удовольствием рассказывали. Например, о том, как поссорились, поставив не на ту лошадь на ипподроме. Или как украли со стола дежурной по этажу в одесской гостинице забавную табличку, гласящую, что не оплаченная до 12 часов койка считается свободной. Или как руководство ипподрома, подсчитав общий проигрыш двух завсегдатаев, установила на вновь построенной конюшне памятную доску с именами Арканова и Ширвиндта.
Аркадий Арканов близко общался со многими знаменитыми людьми. Это писатель Аркадий Инин, поэт Михаил Вишневский, сатирик Семен Альтов, режиссер Юлий Гусман, актер Юрий Никулин. Друзья всегда отмечали блестящее остроумие и неподдельное благородство Аркадия Арканова.
«На Каменном мосту»: трогательный рассказ сына Аркадия Арканова
Последние восемнадцать лет мы живем на разных континентах. У него день — у меня ночь. У меня закат — у него восход. И наоборот. Я не знаю его новых друзей, и какие сигареты он теперь курит, и в каком из ящичков его письменного стола лежат мои фотографии.
Я даже не знаю, есть ли у него письменный стол. (Тот, что был раньше, массивный, заваленный бумагами, с глубокой красной пепельницей, полной окурков, с кудрявым тряпичным морячком, вечно ухмылявшимся в бороду, погиб, кажется, в одном из переездов, а компьютер может стоять на чем угодно.) Но по имейлам, которые обычно приходят от него, когда у нас вечерние новости, понимаю, что он ложится под утро.
Я привык ничего о нем не знать. До того, как нас разделили океаны, нас разделяли восемь этажей. Он жил на втором, мы с мамой — на десятом. У него была однокомнатная квартира с кремовой кухней и окнами во двор. У нас — двухкомнатная со встроенными стеллажами в прихожей.
Я не задумывался над тем, почему так, пока один из моих школьных друзей (кажется, Поник) не просветил, что мои родители в разводе. Это выглядело полнейшей нелепицей: папа практически у нас жил. Встречал меня из школы, кормил обедом, сидел со мной над прописями (отчетливо помню свою истерику от невозможности повторить идеальную букву образца и как папа невозмутимо поднимает разбросанные по всей комнате ручки), отправлял гулять, дожидался маминого прихода с работы, обсуждал с ней дела, мы вместе ужинали, потом он уходил. Размен нашей большой и красивой трехкомнатной квартиры на пятом этаже того же дома (в лифте рука еще долго тыкалась в кнопку «5», тем более что нажимать было удобно, а до «10» приходилось тянуться) мне объяснили необходимостью создать папе условия для работы. Папа — писатель. А писателю нужны тишина и покой. И потом, он курит, а у меня аллергия на табачный дым. К разводу это не имеет никакого отношения.
Строго говоря, официально родители были женаты всего десять лет. Но это, если не считать первых четырех, когда они не расписывались. И последующих двадцати, без названия, в течение которых жили порознь, упрямо доказывая друг другу, что так оно лучше, хотя на самом деле…
Впрочем, что я могу об этом знать? Подробности их развода едва ли имеют значение. Подробности обычно сообщали маме по телефону бесчисленные доброжелательницы. Мама выслушивала спокойно, иногда даже со смехом, потом аккуратно опускала трубку на рычажок и шла иа балкон с сигаретой. Позднее папа много раз повторял мне, что все другие женщины в его жизни — случайность, что любил и любит он только маму и что она всегда и на все реагирует неадекватно. Казалось, он искренне не понимал, как такие глупости могут ранить. Они бы и не ранили, если бы мамины слова о том, что между ними все кончено, были правдой. В действительности она так никогда и не сумела по-настоящему отца разлюбить. Никогда больше не вышла замуж и, сколько ни отталкивала, ни отрицала, ни вымарывала его из жизни, до самого конца оставалась рабой своей несчастной, неизжитой, неизживаемой любви.
В детстве я часто пытался вообразить, как они встретились.. Мама так громко кричала на него, так звонко колотила посуду, так стремительно выбегала из кухни, что представить их целующимися или прижимающимися друг к другу в темноте кинозала, или хотя бы просто идущими по улице за руку, было непросто.
Его медлительность (передавшаяся мне в полном объеме) воспета и высмеяна всеми, кто знал его в юности. Он не утратил ее с годами, просто слегка уравновесил грузом прожитых лет.
Утренняя чашечка кофе могла растягиваться до обеда, извлечение носового платка превращалось в таинство, в промежутке между тем, как он чиркал спичку и прикуривал сигарету, мама успевала вымыть полы, сварить суп, сбегать за хлебом и накрыть на стол. За то время, пока он подносил сигарету ко рту, наступало завтра. Он медленно брился, медленно читал газету, медленно ел. И только чихал быстро и сразу помногу (тридцать-сорок раз кряду), сопровождая каждый чих досадливыми окриками вроде «Да что ж такое!», или «Ну сколько можно!», или распевным и смачным «Й-о-о-б твою мать!» Его мантрой, заклинанием, главным напутствием мне можно считать слова «Никогда не бегай за троллейбусом», которому я, впрочем, начал следовать, только оказавшись в Нью-Йорке, да и то не по внутреннему убеждению, а исключительно ввиду отсутствия на улицах данного вида транспорта.
Имидж у отца возник задолго до того, как в русском языке появилось это слово. Он всегда носил галстук, пиджак и совершенно особое выражение лица, которое одни называли отсутствующим, другие — мрачным, третьи — сосредоточенным. На самом деле, выражение это было семейным складом черт: уже в Америке я обнаружил его на вечно насупленном лице своей бабушки. (Сама она была убеждена, что излучает веселье и бодрость, и не могла взять в толк, почему какой-то человек в супермаркете обратился к ней со словами Smile, you live in America.). Такое же выражение все чаще смотрит из зеркала и на меня, хотя без зеркала я, как и бабушка, кажусь себе совсем другим: веселым, развязным, с озорной искринкой в глазах. Фокус в том, что отец научился выдавать свое лицо за маску, в то время как у нас с бабушкой маска незаметно превратилась в лицо.
Частью имиджа было то, как он читал свои рассказы: не выделяя реприз, без улыбки, терпеливо пережидая взрывы хохота. Кто-то (возможно, что он сам) объяснял это тем, что, дескать, угрюмость необходима сатирикам, чтобы аккумулировать энергию юмора. Отец терпеть не мог, когда его называли сатириком, но формула эта подходила к нему идеально. Он и дома смеялся редко. В лучшем случае кивал и сухо констатировал: «Смешно». В худшем просто кивал.
Смеялась обычно мама. Смех ее был настолько искренен и заразителен, что начинали смеяться все вокруг. Они и в этом смысле могли бы быть идеальной парой: смехач и смешинка.
Так и хочется прервать сеанс, отмотать пленку назад и пустить заново. С того места, где он выходит, хлопая дверью, а она выбегает вслед и бросает к его ногам оставленные им деньги. С того места, где всем нам не до смеха.
Его трудно вывести из себя. Это я знаю точно, потому что не раз пробовал. Хотя сейчас значительно легче, чем раньше: достаточно пожаловаться на жизнь, на то, как ничего не получается, как все впустую. Или я уже не имею права ему жаловаться? Или это он уже должен жаловаться мне?
Жизнь описала круг: дети стали взрослыми, взрослые — стариками, старики — могильными плитами, а наши отношения остались такими же, как были во времена, когда его путали на улице с Гориным, а меня угощали леденцами. Они застыли, подобно диковинным ископаемым из канувшей в Лету эпохи.
Не трудитесь нести ледоруб: я никогда не научусь жить без оглядки на его реакцию, а он никогда не признается, что ему нужна моя помощь. В моем сознании ему все еще сорок пять, и мы стоим в очереди на чешские карусели «чашечки» в Парке культуры, и я предвкушаю удовольствие, а он — пытку, и скоро нас обоих будет тошнить.
Он редко повышал голос, зато, когда повышал, это было событие. Одно время я очень переживал, что он не принадлежит к разряду татуированных, голоторсых, пахнущих крепкими телесными запахами отцов, которые одним своим видом наводили ужас на дворовых мальчишек. Его вид никого не мог испугать. Он пах одеколоном. Представить его дерущимся было невозможно.
Я испытал настоящий шок, когда однажды он пригрозил оторвать один весьма чувствительный орган неизвестному телефонному шутнику, донимавшему меня своими звонками. Кого может напугать папина угроза? А ему теперь точно несдобровать. Но, как ни странно, звонки прекратились. Быть может, именно тогда я впервые подумал, что плохо знаю своего отца.
Вернее, знаю о нем лишь то, что он хочет, чтобы я о нем знал.
Я никогда не пытался узнать больше. Предлагаемая им версия меня полностью устраивала. Мне даже нравилось, что его жизнь за пределами десятого этажа была загадочна и недостижима. О ней можно было мечтать, ее можно было выдумывать. В ней были женщины, скачки, джаз, футбол, шахматы, преферанс, баня. В ней были бесконечные поездки на выступления в города, названия которых мы не проходили даже на уроках географии. В ней была длинная череда банкетов, театральных премьер, знаменитых юбилеев, панибратского общения с кумирами моего детства.
Эта жизнь казалась легкой и приятной и совсем не похожей на ту, что вели другие родители, возвращавшиеся с работы с полными сумками некрасивых продуктов к очередной серии «Семнадцати мгновений весны» или чемпионату мира по фигурному катанию. В эту жизнь хотелось войти, от нее даже был ключ — в виде ключа от его квартиры. Но я почему-то медлил, оттягивал, а потом все в одночасье изменилось, и оказалось, что за его заветной дверью живут совсем незнакомые люди.
Однажды он мне сказал, что у меня есть брат. Это было клёво. Мы сидели на яхте его севастопольского приятеля, поглощенного сматыванием спиннинга. Вокруг было Черное море. Моя удочка не подавала признаков жизни. У отца удочки и вовсе не было. У него была белая кепка, и сигарета, и взгляд, устремленный за горизонт.
К тому времени я уже давно вышел из возраста, когда у родителей просят братика или сестричку, поэтому не знал, как реагировать. Мы молчали. Спиннинг трещал. Знакомый тащил большую рыбину неизвестного происхождения. Пожалуй, это был наш единственный по-настоящему мужской разговор.
Брат оказался в Париже. Это было еще клёвее. Хотя к моменту его рождения мои родители уже давно были разведены, его пытались сохранять в тайне от моей матери. Что было довольно глупо, поскольку упомянутые ранее доброжелательницы не дремали. Мама все знала, но молчала, потому что отец ей ничего не сказал. Отец молчал, потому что боялся ее ранить. Мать брата молчала, потому что была в Париже, да и вообще не отличалась разговорчивостью. Брат молчал, потому что к тому времени еще не научился говорить, а когда научился, то сразу по-французски. Получалось, что последние шесть лет один лишь я продолжал жить, не подозревая о существовании страшной семейной тайны. По этому поводу вполне можно было закатить скандал, но я боялся распугать рыб.
В те годы папа не любил ни море, ни рыбу. Первое — потому что чуть не утонул в детстве, а вторую — из-за мелких костей, которые вонзаются в нёбо. С возрастом его вкусы поменялись. Он уже давно не имеет ничего против морских ванн и чуть ли не каждый вечер готов есть на ужин запеченное филе лосося. Семейные тайны вывернулись наизнанку: хранить их дальше потеряло всякий смысл. Мамы нет. Брат женился. Его шумной и красивой свадьбе в предместье Парижа предшествовал семейный обед, на котором отец торжественно предложил нам послушать его новую песню. Она называлась «Мой сын».
В любом другом месте, в любое другое время я ни на минуту не усомнился бы, что она про меня (как в свое время не сомневался, что рассказы «Про Васю, великого путаника» или «Плод просвещения» про меня, хотя уж они-то точно от первой до последней строчки вымысел). Но тут, сидя рядом с братом, у которого были все основания считать, что песня про него, я впервые в жизни ощутил, что являюсь лишь одной из многих сюжетных линий отцовской судьбы, причем совсем не обязательно главной.
Из этого вовсе не следует, что я значу для него меньше, чем привык думать, или что он любит меня не так сильно, как говорит. Просто в своей жизни, как и в своей прозе, он остается автором, а мы — персонажами, и нечего возмущаться, если тебе посвятили третий том и только упомянули в шестом. Никто ведь не знает, что нас ожидает в одиннадцатом.
Манила нас с тобою страсть В ночную темноту, И нас кружил любовный вальс На Каменном мосту.
В ту ночь любви и в вальсе звезд, Казалось нам тогда, Соединил нас этот мост С тобою навсегда.
Но жизнь совсем не так проста, И наша ночь прошла — По обе стороны моста Судьба нас развела.
И мы разъехались с тобой В чужие города, И ни к чему, и ни к кому, И оба в никуда.
Я жизнь свою прожил, смеясь, В фокстротах суеты, А в сердце был тот самый вальс, И в этом вальсе — ты.
Любовь разорвана судьбой, Но верю я в мечту: Станцуем вальс мы вновь с тобой На Каменном мосту.
Василий Арканов. Отрывок из рассказа «На каменном мосту».
Аркадий Арканов (1933 – 2015) – писатель-сатирик, драматург и сценарист, поэт-песенник, актёр, телеведущий.
Василий Арканов (род. 1967) – переводчик, журналист, выпускник журфака МГУ, с 1993 года в США (живёт в Нью-Йорке). С 2001 по 2006 гг. работал корреспондентом в филиале НТВ в Нью-Йорке. После ухода с НТВ преподавал в колледже в программе, которая поддерживает одарённых детей.
Женщины Аркадия Арканова
В биографии Аркадия Арканова всегда присутствовали красивые женщины. Аркадий Михайлович любил женщин, и дамы отвечали ему взаимностью. Вылитый Марчелло Мастроянни, в костюме с иголочки, с изысканными манерами и запахом дорогого одеколона, Арканов был неотразим. Как настоящий мужчина писатель никогда не рассказывал о своих победах на любовном фронте. Но друзья были уверены, что побед было немало.
Все жены Аркадия Арканова были женщинами красивыми, умными и любящими.
Первый брак был очень романтичным, но недолгим. Молодой врач Арканов влюбился с первого взгляда в начинающую певицу Майю Кристалинскую. Майя очень быстро превратилась в одну из самых популярных певиц страны, и брак с рядовым врачом потерял для нее актуальность.
Евгению Морозову писатель называл главной женщиной своей жизни. Вторая жена подарила Арканову сына Василия. Но после нескольких лет счастливой семейной жизни и этот брак распался.
Длительные близкие отношения связывали Арканова и журналистку Наталью Смирнову. В этих отношениях родился второй сын Пьер.
С третьей женой Натальей Высоцкой Арканов прожил душа в душу много лет. В 2011 году Натальи не стало.
До конца жизни рядом с Аркадием Михайловичем была его последняя гражданская жена Оксана.
Аркадий Арканов: биография
Аркадий Арканов – знаменитый советский и российский писатель, сатирик, сценарист, драматург, автор песен.
Родился Аркадий 7 июня 1933 года в Киеве, в семье Ольги Семёновны Брандман и Михаила Иосифовича Штейнбока. Если во взрослом периоде биография сатирика не изобилует жизненными взлетами и падениями, то детство маленького Аркаши трудно назвать безоблачным.
Видеокурс «Весенний»
Ландшафтный дизайн для занятых, красивый сад и огород без хлопот
Учебный курс для тех, кто хочет сделать свою дачу красивой и предпочитает разумно тратить время, силы и деньги.
Специальное предложение! Скидка 50%! Проведи самоизоляцию с пользой!
₽ 1200.00 ₽ 600.00
ПОДРОБНЕЕ ❯❯❯
Аркадий Арканов | Комсомольская правда
Когда мальчику исполнился год, отца арестовали. Хорошо что статья была не о государственной измене, а о хищении. Мать Аркадия, оставив ребенка на попечение бабушки и дедушки, отправилась вслед за мужем на поселение под Вязьмой.
Вскоре она забрала к себе и сына, а когда отца в 1938 году освободили, семейство переехало в Москву. Нелегкой была и столичная жизнь: отец, мать, Аркадий и его младший брат ютились в бараке, в девятиметровой комнатке. Когда началась война, Ольга Семеновна с детьми эвакуировалась в Красноярск, где Аркаша пошел в первый класс.
Аркадий Арканов и его мама
Фото будущего писателя тех времен не сохранилось, но сам он вспоминал, что ходили они в подаренных соседями теплых тулупчиках и валенках, а дневной рацион обоих братьев состоял из стакана молока с куском хлеба. Аркадий учился во вторую смену, присматривал за братом, а мать работала, не покладая рук.
В 1943 году семья вернулась из эвакуации в Москву, где мальчик поступил в третий класс и успешно окончил среднюю школу.
Сначала Арканов, тогда еще Штейнбок, собирался поступать в геологический институт. Однако члены приемной комиссии дали понять, что молодому человеку с еврейской фамилией и судимостью отца ничего не светит. Тогда Аркадий поступил в институт имени И. М. Сеченова, поскольку с детства интересовался трудами физиолога Павлова.
Аркадий Арканов в молодости | KinoTime
В 1957 году Арканов окончил институт, уже зная, что врачом он работать не будет, настолько увлекло его создание сценариев, сатирических монологов и сценок. Будучи студентом, он вращался в творческих кругах, молодежь постоянно устраивала выступления, капустники, показывала юморески, что и повлияло на дальнейшую судьбу абитуриента.
По законодательству того времени выпускник вуза должен был три года отработать по специальности, и Арканов три года был участковым врачом в 22 поликлинике города Москвы.
Увлечения джентльмена
Аркадий Арканов при внешней невозмутимости и флегматичности был натурой страстной и увлекающейся. Всем известна любовь Арканова к азартным играм. Он ходил на скачки, играл в казино и игровые автоматы. Но особой страстью писателя-сатирика был интеллектуальный покер. Он даже входил в десятку лучших игроков страны. Когда в России запретили игорный бизнес, Арканов, будучи законопослушным гражданином, стал играть за границей. Друзья рассказывали, что Арканову несколько раз удавалось сорвать крупные выигрыши. Но и проигрывал он достаточно часто.
Еще одной любовью писателя можно назвать джаз. Как говорил сам сатирик, музыка является постоянным фоном его жизни.
Аркадий Михайлович также азартно болел за столичную футбольную команду «Торпедо» и отлично играл в шахматы.
[править] Фильмография
[править] Актёр
- 1975 — Центровой из поднебесья — Слоновский, спортивный комментатор
- 1984 — Очень важная персона — гость-итальянец
- 1996 — Дела смешные — дела семейные (сериал) — эпизод
- 2005 — Звезда эпохи (сериал) — голос за кадром
- 2007 — Короли игры (12-я серия) — школьный вахтёр
[править] Сценарист
- 1963 — Подводными тропами (документальный)
- 1963 — Я иду (документальный)
- 1964 — Искусство миллионов (документальный)
- 1967 — На аренах Южной Америки (документальный)
- 1967 — Великие клоуны. Юрий Никулин (документальный)
- 1969 — Парад-алле (фильм-концерт)
- 1969 — Страшный сон (сюжет из киножурнала «Фитиль» № 89)
- 1971 — Болтун-«активист» (сюжет из киножурнала «Фитиль» № 112)
- 1974 — Маленькие комедии большого дома (телеспектакль)
- 1974 — Начнём новую жизнь (сюжет из киножурнала «Фитиль» № 150)
- 1976 — Трудный день — понедельник (короткометражный)
- 1979 — Очень синяя борода (мультипликационный фильм)
- 1983 — Ждите (сюжет из киножурнала «Фитиль» № 250)
- 1990 — Партия в шахматы (документальный)
- 1996 — Дела смешные — дела семейные (сериал)
- 2001 — Андрюша (фильм-спектакль)
- 2008 — Высокие чувства (короткометражный фильм по мотивам рассказа «Прыжок в высоту с разбега»)
Красивая жизнь Аркадия Арканова
В 2010 году Аркадию Михайловичу поставили страшный диагноз – рак легких. С этого момента началась долгая и изнурительная борьба с болезнью. Арканов перенес операцию, периодически проходил курс лечения. Он никогда никому не жаловался и не рассказывал о своей болезни. До самой смерти Аркадий Арканов был активен, подтянут и жизнелюбив. Поэтому сообщение о его уходе из жизни было для друзей и поклонников полной неожиданностью. «Казалось, Арканов никогда не умрет», — говорил Аркадий Инин. Скорая помощь увезла Арканова в больницу прямо с концерта памяти Григория Горина. Из больницы он уже не вышел. 22 марта 2020 года Арканов умер.
За долгие годы жизни Аркадий Арканов очень много успел сделать. Он любил и знал жизнь, а жизнь любила его. Очень точно об Аркадии Арканове сказал Геннадий Хазанов: «Он прожил очень красивую жизнь, прожил так, как хотел».
Псевдоним
Григорий Горин вспоминал, что псевдонимы и он, и Аркадий Арканов взяли в 1963 году по рекомендации редактора Центрального телевидения и радиовещания, когда их совместная юмореска была принята для радиопрограммы «С добрым утром!»[14].
В одной из телепередач «Белый попугай», А. Арканов поясняет, что перед тем, как печататься в журнале, ему было предложено придумать псевдоним, потому что с такой фамилией в России думать о популярности наивно.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 1868 дней
] А. Арканов опроверг слухи о псевдониме, как обыгрывающем имя писателя Аркадий — Арканов. «Я взял древнееврейское слово „арка“, означающее „загадка“, поэтому псевдоним означает „загадочный“» — объяснял писатель[15]. В одном из интервью он указывает, что в детстве был известен среди друзей как Аркан (уменьшительное от Аркадий), что впоследствии стало его псевдонимом и в 1964 году официальной фамилией.[16]
