Игорь Дмитриев биография актера, фото, личная жизнь

Детство Игоря Дмитриева

Одному из самых запоминающихся событий детства он обязан матери. Она была балериной и танцовщицей в цирке, куда однажды привела своего четырехлетнего сына посмотреть ее выступление. Ребенок был очарован атмосферой этого места. Не меньшее впечатление на маленького Игоря произвели беседы его матери с подругами о театральной жизни. Вместе с интересом к актерской игре в нем росли артистические таланты. Первые представления он начал давать соседям по коммунальной квартире с помощью самодеятельного кукольного театра. А в возрасте 7 лет сделал серьезное заявление, что хочет быть актером.

Актер Игорь Дмитриев в молодости

Продолжение кинокарьеры

После долгого перерыва в работе актер Игорь Дмитриев (фото см. выше) вернулся на съемную площадку. В 1950 году он получил небольшую роль в фильме «Мусоргский». Затем вышло еще несколько картин с его участием. О том, что такое настоящий успех и зрительская любовь, актер узнал после съемок в ленте «Тихий Дон». Он сумел передать характер и эмоциональный настрой своего персонажа – Евгения Листницкого.

Смотреть галерею

Какой же вклад в развитие отечественного кинематографа внес актер Игорь Дмитриев? Фильмография его насчитывает свыше 100 ролей в сериалах и полнометражных картинах. Перечислим его наиболее яркие и интересные киноработы:

«Она вас любит!» (1956) – Пыльников;
«Поднятая целина» (1958) – Лятьевский;
«Черная чайка» (1962) – раненый;
«Даурия» (1971) – есаул Соломонов;
«Где вы, рыцари» (1972) – Ермилов;
«Золотая мина» (1977) – доктор Подниекс;
«Огненные дороги» (1978) – Медынский;
«На исходе лета» (1980) – Антон Андреевич;
«За синими ночами» (1983) – Храпов;
«Часовщик и курица» (1989) – граф;
«Чича» (1991) – Крутицкий;
«Русский транзит» (1994) – Мезенцев;
«Подари мне лунный свет» (2001) – Сорокин;
«Бедная Настя» (2003) – Оболенский;
«Золотой теленок» (2006) – монархист Хворобьев.
Смотреть галерею

Первые успехи в кино и первые жизненные трудности

Маленький артист дебютировал на большом экране в 12 лет. Впервые он показался в короткометражке «Голос Тараса», снятой В. Файнбергом и повествующей об освобождении Западной Украины. Но вскоре на пути актерской тропы стали две трагедии, которые с трудом удалось пережить семейству Дмитриевых. Был арестован отчим, возвращения которого с лагерей он так и не дождался, и мать, которой посчастливилось больше, и, спустя несколько месяцев, она вернулась к сыну.
Но жить в родном гнезде долго и счастливо вскоре помешала война, и Дмитриевы были вынуждены перебраться в Пермь, где их новым прибежищем стал поселок Нижняя Курья. Здесь ценителями его актерского таланта стали раненые в военных госпиталях, перед которыми он выступал на организованных для них концертах.

Шифровка в Японию

— А что это за необычный перстень?

— В нашего «маркиза» была влюблена жена разведчика. Звали ее Ритой К. Фамилию, по понятным причинам, не могу назвать. Муж, кстати, тоже Игорь, все знал. Был он человеком скрытным, исключительно сдержанным, холодным. Думаю, поэтому Рита, хотя ей было за 40, и влюбилась как девчонка в артистизм и открытую душу Дмитриева. У меня сохранились ее даже не письма, а «крик души».

…с которой актёр прожил 30 лет, он переживал очень тяжело. Фото: © РИА «Новости»

— А как же жена?

— А что Лариса? Скажем так: в последние годы жизни Игорь не интересовался женщинами. (Рассказывают, как Дмитриев приехал в Дом отдыха актера с юношей, которого представлял кузеном, хотя все знали, что никакая они не родня. — Н. М.) Поэтому с Ритой у него плотского романа быть не могло. Но платонические чувства их накрыли. Как-то мужа Риты отправили по работе в Японию, и она уехала с ним. Она очень переживала, что расстается с Игорем. Спустя несколько месяцев Рита написала письмо, в котором указала адрес — «Токио, центр», ну и так далее. И вот однажды мы с Игорем приехали в тот период во Владивосток с творческими вечерами. Вышли погулять, и Игорь предлагает: «Давай пойдем на главпочтамт — дадим Ритке телеграмму». Мы, два дурака, пошли и послали игривую телеграмму, не думая о последствиях: «Прибыли во Владивосток. Теперь каждый день в 11.47 по Гринвичу будем стоять на берегу и смотреть в твою сторону. Выходи». Похоже на шифр. Представляю, какой был переполох на работе разведчика, когда телеграмма дошла.

С актёром Олегом БЕЛОВЫМ Игорь Борисович дружил больше 40 лет…

— Поэтому на кольце японские иероглифы?

— Через год Рита приехала в Питер и на память подарила Игорю золотое кольцо. Он сделал из него печатку, впаяв кольцо в перстень. И всю жизнь его носил. Когда Игорь умер, его единственный сын Алешка прилетел из Америки, чтобы распорядиться имуществом. Для него этот перстень -пустой звук, поэтому я попросил отдать его мне на память… Однажды, гуляя по Невскому, я увидел компанию японцев и спросил, что означают эти иероглифы. Оказалось, это «счастливые» иероглифы.

— Как сложилась жизнь Риты?

— Рита была на похоронах Игоря, плакала. Недавно она умерла от сердечного приступа. Ее муж не верил, что это были чисто платонические отношения, и сильно ревновал. Думаю, до сих пор не простил жену и Игоря.

…и ему единственному раскрыл тайну перстня. Фото Натальи МУРГИ

Учеба и начало карьеры Игоря Дмитриева

В 1943 году состоялось открытие театральной студии при Пермском драматическом театре, куда Дмитриев и решает пойти учиться. Впоследствии она буквально стала для него вторым домом. К школьным предметам он утратил всякий интерес и вскоре бросил школу, чтобы все свое время проводить в студии.
В 1944 году, получив благословение матери, Игорь Дмитриев едет покорять столицу, а точнее театральный институт. Но на пути его стало отсутствие аттестата о среднем образовании. Вот тогда ему представился момент проявить всю свою смекалку и актерскую находчивость. Он отправляется в авиационный институт, в котором до этого был пожар, уничтоживший все документы, и перед приемной комиссией мастерски изображая отчаяние, интересуется судьбой своего аттестата. Те, сжалившись над бедным студентом, предлагают ему зачисление без экзаменов, но Дмитриев заявил, что не намерен снова учиться в их институте, а хочет получить копию аттестата. И получил. Несмотря на то, что он подал документы в четыре театральных института и был принят в два из них, он, вдохновленный таким успехом, отказывается от учебы в них и решает поступать в школу-студию им. Немировича-Данченко при МХАТе, куда был впоследствии зачислен в класс Массальского и Блинникова.

Игорь Дмитриев. «В гостях у Дмитрия Гордона» (2004) Студия учила не только актерской технике и мастерству, а также дисциплине и культуре общения. За каждую провинность: будь то несвоевременная явка на занятия, отсутствие домашнего задания или неопрятность в костюме, следовало наказание. В то же время педагоги поощряли студентов за прилежную учебу и устраивали встречи с известными культурными деятелями, среди которых были Анна Ахматова, Святослав Рихтер, английский драматург Пристли.

Впрочем, Дмитриев не был идеальным студентом и понимал, что, в силу отсутствия каких-либо блестящих достижений в школе, во МХАТ его вряд ли возьмут. Поэтому по окончанию школы, в 1948 году он отправляется в родной Ленинград и поступает в театр им. В. Ф. Комиссаржевской. Здесь он был отмечен благодаря ролям в спектакле «На всякого мудреца довольно простоты», в пьесе П. Капицы «В открытом море», в водевиле «Лев Гурыч Синичкин» и др.

Биография

Детство

Игорь Дмитриев воспитывался матерью, дедушками и бабушками. Своего отца, яхтсмена Бориса Петровича Дмитриева (1905—1956), по его словам, он помнил плохо, поскольку родители расстались вскоре после его рождения.

Мама Игоря, Елена Ильинична Таубер (по первому браку Дмитриева, по второму браку Баулина; 1905—1984), еврейка по национальности, была балериной, работала в мюзик-холле у знаменитого Касьяна Голейзовского, а также в балете Свердловска и цирке — выступала в шоу-аттракционе «Лошади и танцовщицы»; преподавала историко-бытовой танец в Пермском хореографическом училище. Цирк стал для Игоря одним из самых ярких впечатлений детства.

Другим серьёзным увлечением Игоря стал театр.

В семь лет Игорь Дмитриев начал выступать в школьной самодеятельности и в Ансамбле песни и пляски ленинградского Дворца пионеров, которым руководил Исаак Осипович Дунаевский. Тогда мальчик впервые и заявил, что, когда вырастет, станет актёром.

Дебют Игоря Дмитриева в кино состоялся в фильме В. Файнберга «Голос Тараса».

Война

С началом Великой Отечественной войны семья Игоря эвакуировалась в Молотовскую область в посёлок Нижняя Курья. Там был Клуб речников, куда Дмитриев ходил с другими ребятами, читал стихи, пел, танцевал и принимал участие в концертах в военных госпиталях перед ранеными.

В 1943 году Игорь Дмитриев узнал, что при Пермском драматическом театре открывается театральная студия, и отправился туда на прослушивание. Для экзамена Игорь читал сцены из лермонтовского «Маскарада» и за Арбенина и, ввиду отсутствия партнёрши, за Нину. Приёмная комиссия огласила приговор: «Арбенин из тебя никакой, зато Нина — сама чистота и невинность. За Нину принимаем!».

Возвращение Игоря Дмитриева в кино

В 1955 году для него снова прозвучала, знакомая с детства, команда «Мотор!» и, спустя шестнадцать лет, он вернулся на большой экран, где засветился в фильме С. Деревянского «Она Вас любит». В 1957 ему досталась значительная роль в фильме Сергея Герасимова «Тихий Дон», где он сыграл Евгения Листницкого. Дмитриев научился многому у Герасимова, считая работу с ним — своего рода второй школой после МХАТа. А звездная роль в «Тихом Доне» стала толчком к его последующему послужному списку фильмографии.

Суфлер, бутафор, помощник режиссера

Иван Дмитриев. Фотография: topspb.tv

Иван Дмитриев родился 30 июля 1915 года в городе Вышнем Волочке Тверской губернии. В 1923 году он поступил в местную семилетнюю общеобразовательную школу. В раннем возрасте мальчик увлекся театром, в пятом классе он записался в местный драматический кружок. Иногда вместе с товарищами он выступал на городской сцене, а заработанные деньги откладывал на поездку в Ленинград — он мечтал учиться в этом городе.

Позже Дмитриев устроился в Вышневолоцкий городской театр. Юноша работал суфлером, бутафором, помощником режиссера, артистом вспомогательного состава — всего будущий актер прослужил здесь три года. Он хотел играть на сцене. Но однажды Дмитриев побывал на представлении цирка-шапито и решил стать акробатом.

В 1932 году Иван Дмитриев переехал в Ленинград, где планировал получить образование в цирковом училище. Гуляя по городу, он увидел объявление о наборе на первый курс в Ленинградский техникум сценических искусств. Дмитриев решил поступить туда: все-таки театральные искусство было ему уже знакомо, в отличие от циркового. Юноша успешно сдал вступительные экзамены, и его зачислили в техникум на курс Надежды Комаровской. Учеба длилась четыре года.

В студенческие годы Дмитриев уже играл на сцене Государственного академического театра драмы: исполнял второстепенные роли в спектаклях «Маскарад» и «Борис Годунов». В то время театром руководил Борис Сушкевич, он и предложил молодому артисту войти в труппу. Но Дмитриев отказался: он хотел еще набраться опыта.

У меня было предложение в Александринский театр, я отказался. Потому что я рядом с этими актерами буду годами выносить поднос, я не достоин, я еще ничего не умею. Нет, я должен где-то сам наиграться, набить руку, чтобы я был все время занят, играл роли. Вот так мудро рассудил.
Иван Дмитриев в документальном фильме «Эпизоды»

После техникума Иван Дмитриев устроился в Ленинградский театр комедии. В театре ему доставались небольшие роли, но сам артист вспоминал, что он впервые почувствовал себя успешным. В 1938 году Дмитриеву предложили роль в фильме, и он согласился. Однако вскоре съемочный процесс прекратился, а вернуться на сцену актер уже не мог: руководитель Николай Акимов не одобрял сотрудничество театральных артистов с киноиндустрией.

Вынужденный уход из театра

Какое-то время он еще работал в театре, однако, в 1967 году, получив предложение от своих друзей из Италии съездить заграницу, написал заявление директору театра, в котором известил его о том, что будет какое-то время отсутствовать, и что у него есть дублер на замену. Директор же в ответ уволил Дмитриева, аргументируя это тем, что он не хочет разлада дисциплины в труппе.
Позже он попросил актера вернуться, но Дмитриев ему отказал, о чем позже не редко сожалел. Вскоре он получает приглашение на работу от директора «Ленфильма» в Студию киноактера, годы работы в которой были наиболее плодотворными для него в кино. Но расставание со сценой не дает ему покоя. И он создает моноспектакль «Маскарад», в котором сам сыграл всех персонажей. Из реквизитов у него были только белые перчатки, маска Неизвестного, веер, которые умещались в его «атташе-кейсе», и старое кресло из красного дерева, которое он брал с собой на каждое представление. А оно было показано более 60 раз в разных театрах страны. После этого он всецело уходит в кино и работает с такими известными режиссерами как Г. Козинцев, Я. Фридом, Л. Быковым, Эмилем Лотяну и др. По словам Яна Фрида, Игорь Дмитриев «ничего не позволял делать себе вполсилы».

Если надо сыграть князя, играющего на виолончели, то Дмитриев освоит игру на этом инструменте; если надо сыграть казака на лошади, то он пройдет курсы верховой езды и станет этим казаком. Благодаря его рвению, манерам, а также подходящей внешности и отточенной выправке, режиссеры часто предлагали ему сыграть офицеров, маркизов, князей, баронов – представителей голубых кровей.

Актер Игорь Дмитриев умер в 2008 году

Игорь Дмитриев работал не только на отечественной киностудии, в его послужном списке Венгрия, ГДР, Польша, США, Марокко, Алжир, где ему посчастливилось сниматься с мировыми звездами.

Учёба в школе-студии МХАТ

Вскоре Игорь Дмитриев принял окончательное решение поступать в театральный. Успокоив мать, он отправляется в Москву.

Игорь подал заявления сразу в несколько институтов. Во ВГИК и Вахтанговскую школу его не приняли, зато взяли в Малый театр и ГИТИС. Имея за спиной такой тыл, он рискнул поступать ещё и в Школу-студию МХАТ, и это ему удалось.

Игорь Дмитриев вспоминал о годах учёбы: «Я застал Художественный театр в самом расцвете: на сцене блистали Качалов, Москвин, Книппер-Чехова, Тарханов. Мы очень подружились с Михаилом Пуговкиным, с которым обитали в одной комнате в общежитии. Нам с Мишей страшно повезло: обычно в комнатках ютилось по двенадцать человек, а мы жили вдвоём. Впрочем, нашу обитель и комнатой-то назвать было нельзя — крошечный закуток без окна и двери, кроме того, одной из стен служила стенка шкафчика, в который столяры вешали спецодежду: в здании помимо нескольких комнат для иногородних студентов размещались декорационные мастерские. Жили мы, как все студенты, голодно и весело».

Возвращение на театральные подмостки

Большим событием для культурной жизни Ленинграда, да и для самого Дмитриева, стало его возвращение в театр. В 1984 году Юрий Аксенов, он же — режиссер Ленинградского академического театра им. Н.П. Акимова, приглашает Игоря Борисовича сыграть роль в пьесе С. Михалкова «Все могут короли», с которой он блестяще справился. Критики высоко оценили замечательную игру актера в роли Чинзанова, отметив его зрелое мастерство и неугасающую сценическую энергию. Дальше были успешные роли в постановках «День победы среди войны» и «Ночь в Венеции», в комедиях «Фредди» и «Бешеных деньгах».

Отрывок, характеризующий Дмитриев, Игорь Борисович

Алпатыч плывущим шагом, чтобы только не бежать, рысью едва догнал Ростова. – Какое решение изволили принять? – сказал он, догнав его. Ростов остановился и, сжав кулаки, вдруг грозно подвинулся на Алпатыча. – Решенье? Какое решенье? Старый хрыч! – крикнул он на него. – Ты чего смотрел? А? Мужики бунтуют, а ты не умеешь справиться? Ты сам изменник. Знаю я вас, шкуру спущу со всех… – И, как будто боясь растратить понапрасну запас своей горячности, он оставил Алпатыча и быстро пошел вперед. Алпатыч, подавив чувство оскорбления, плывущим шагом поспевал за Ростовым и продолжал сообщать ему свои соображения. Он говорил, что мужики находились в закоснелости, что в настоящую минуту было неблагоразумно противуборствовать им, не имея военной команды, что не лучше ли бы было послать прежде за командой. – Я им дам воинскую команду… Я их попротивоборствую, – бессмысленно приговаривал Николай, задыхаясь от неразумной животной злобы и потребности излить эту злобу. Не соображая того, что будет делать, бессознательно, быстрым, решительным шагом он подвигался к толпе. И чем ближе он подвигался к ней, тем больше чувствовал Алпатыч, что неблагоразумный поступок его может произвести хорошие результаты. То же чувствовали и мужики толпы, глядя на его быструю и твердую походку и решительное, нахмуренное лицо. После того как гусары въехали в деревню и Ростов прошел к княжне, в толпе произошло замешательство и раздор. Некоторые мужики стали говорить, что эти приехавшие были русские и как бы они не обиделись тем, что не выпускают барышню. Дрон был того же мнения; но как только он выразил его, так Карп и другие мужики напали на бывшего старосту. – Ты мир то поедом ел сколько годов? – кричал на него Карп. – Тебе все одно! Ты кубышку выроешь, увезешь, тебе что, разори наши дома али нет? – Сказано, порядок чтоб был, не езди никто из домов, чтобы ни синь пороха не вывозить, – вот она и вся! – кричал другой. – Очередь на твоего сына была, а ты небось гладуха своего пожалел, – вдруг быстро заговорил маленький старичок, нападая на Дрона, – а моего Ваньку забрил. Эх, умирать будем! – То то умирать будем! – Я от миру не отказчик, – говорил Дрон. – То то не отказчик, брюхо отрастил!.. Два длинные мужика говорили свое. Как только Ростов, сопутствуемый Ильиным, Лаврушкой и Алпатычем, подошел к толпе, Карп, заложив пальцы за кушак, слегка улыбаясь, вышел вперед. Дрон, напротив, зашел в задние ряды, и толпа сдвинулась плотнее. – Эй! кто у вас староста тут? – крикнул Ростов, быстрым шагом подойдя к толпе. – Староста то? На что вам?.. – спросил Карп. Но не успел он договорить, как шапка слетела с него и голова мотнулась набок от сильного удара. – Шапки долой, изменники! – крикнул полнокровный голос Ростова. – Где староста? – неистовым голосом кричал он. – Старосту, старосту кличет… Дрон Захарыч, вас, – послышались кое где торопливо покорные голоса, и шапки стали сниматься с голов. – Нам бунтовать нельзя, мы порядки блюдем, – проговорил Карп, и несколько голосов сзади в то же мгновенье заговорили вдруг: – Как старички пороптали, много вас начальства… – Разговаривать?.. Бунт!.. Разбойники! Изменники! – бессмысленно, не своим голосом завопил Ростов, хватая за юрот Карпа. – Вяжи его, вяжи! – кричал он, хотя некому было вязать его, кроме Лаврушки и Алпатыча. Лаврушка, однако, подбежал к Карпу и схватил его сзади за руки. – Прикажете наших из под горы кликнуть? – крикнул он. Алпатыч обратился к мужикам, вызывая двоих по именам, чтобы вязать Карпа. Мужики покорно вышли из толпы и стали распоясываться. – Староста где? – кричал Ростов. Дрон, с нахмуренным и бледным лицом, вышел из толпы. – Ты староста? Вязать, Лаврушка! – кричал Ростов, как будто и это приказание не могло встретить препятствий. И действительно, еще два мужика стали вязать Дрона, который, как бы помогая им, снял с себя кушан и подал им. – А вы все слушайте меня, – Ростов обратился к мужикам: – Сейчас марш по домам, и чтобы голоса вашего я не слыхал. – Что ж, мы никакой обиды не делали. Мы только, значит, по глупости. Только вздор наделали… Я же сказывал, что непорядки, – послышались голоса, упрекавшие друг друга. – Вот я же вам говорил, – сказал Алпатыч, вступая в свои права. – Нехорошо, ребята! – Глупость наша, Яков Алпатыч, – отвечали голоса, и толпа тотчас же стала расходиться и рассыпаться по деревне. Связанных двух мужиков повели на барский двор. Два пьяные мужика шли за ними. – Эх, посмотрю я на тебя! – говорил один из них, обращаясь к Карпу. – Разве можно так с господами говорить? Ты думал что? – Дурак, – подтверждал другой, – право, дурак! Через два часа подводы стояли на дворе богучаровского дома. Мужики оживленно выносили и укладывали на подводы господские вещи, и Дрон, по желанию княжны Марьи выпущенный из рундука, куда его заперли, стоя на дворе, распоряжался мужиками. – Ты ее так дурно не клади, – говорил один из мужиков, высокий человек с круглым улыбающимся лицом, принимая из рук горничной шкатулку. – Она ведь тоже денег стоит. Что же ты ее так то вот бросишь или пол веревку – а она потрется. Я так не люблю. А чтоб все честно, по закону было. Вот так то под рогожку, да сенцом прикрой, вот и важно. Любо! – Ишь книг то, книг, – сказал другой мужик, выносивший библиотечные шкафы князя Андрея. – Ты не цепляй! А грузно, ребята, книги здоровые! – Да, писали, не гуляли! – значительно подмигнув, сказал высокий круглолицый мужик, указывая на толстые лексиконы, лежавшие сверху. Ростов, не желая навязывать свое знакомство княжне, не пошел к ней, а остался в деревне, ожидая ее выезда. Дождавшись выезда экипажей княжны Марьи из дома, Ростов сел верхом и до пути, занятого нашими войсками, в двенадцати верстах от Богучарова, верхом провожал ее. В Янкове, на постоялом дворе, он простился с нею почтительно, в первый раз позволив себе поцеловать ее руку. – Как вам не совестно, – краснея, отвечал он княжне Марье на выражение благодарности за ее спасенье (как она называла его поступок), – каждый становой сделал бы то же. Если бы нам только приходилось воевать с мужиками, мы бы не допустили так далеко неприятеля, – говорил он, стыдясь чего то и стараясь переменить разговор. – Я счастлив только, что имел случай познакомиться с вами. Прощайте, княжна, желаю вам счастия и утешения и желаю встретиться с вами при более счастливых условиях. Ежели вы не хотите заставить краснеть меня, пожалуйста, не благодарите. Но княжна, если не благодарила более словами, благодарила его всем выражением своего сиявшего благодарностью и нежностью лица. Она не могла верить ему, что ей не за что благодарить его. Напротив, для нее несомненно было то, что ежели бы его не было, то она, наверное, должна была бы погибнуть и от бунтовщиков и от французов; что он, для того чтобы спасти ее, подвергал себя самым очевидным и страшным опасностям; и еще несомненнее было то, что он был человек с высокой и благородной душой, который умел понять ее положение и горе. Его добрые и честные глаза с выступившими на них слезами, в то время как она сама, заплакав, говорила с ним о своей потере, не выходили из ее воображения. Когда она простилась с ним и осталась одна, княжна Марья вдруг почувствовала в глазах слезы, и тут уж не в первый раз ей представился странный вопрос, любит ли она его? По дороге дальше к Москве, несмотря на то, что положение княжны было не радостно, Дуняша, ехавшая с ней в карете, не раз замечала, что княжна, высунувшись в окно кареты, чему то радостно и грустно улыбалась. «Ну что же, ежели бы я и полюбила его? – думала княжна Марья. Как ни стыдно ей было признаться себе, что она первая полюбила человека, который, может быть, никогда не полюбит ее, она утешала себя мыслью, что никто никогда не узнает этого и что она не будет виновата, ежели будет до конца жизни, никому не говоря о том, любить того, которого она любила в первый и в последний раз. Иногда она вспоминала его взгляды, его участие, его слова, и ей казалось счастье не невозможным. И тогда то Дуняша замечала, что она, улыбаясь, глядела в окно кареты. «И надо было ему приехать в Богучарово, и в эту самую минуту! – думала княжна Марья. – И надо было его сестре отказать князю Андрею! – И во всем этом княжна Марья видела волю провиденья. Впечатление, произведенное на Ростова княжной Марьей, было очень приятное. Когда ои вспоминал про нее, ему становилось весело, и когда товарищи, узнав о бывшем с ним приключении в Богучарове, шутили ему, что он, поехав за сеном, подцепил одну из самых богатых невест в России, Ростов сердился. Он сердился именно потому, что мысль о женитьбе на приятной для него, кроткой княжне Марье с огромным состоянием не раз против его воли приходила ему в голову. Для себя лично Николай не мог желать жены лучше княжны Марьи: женитьба на ней сделала бы счастье графини – его матери, и поправила бы дела его отца; и даже – Николай чувствовал это – сделала бы счастье княжны Марьи. Но Соня? И данное слово? И от этого то Ростов сердился, когда ему шутили о княжне Болконской. Приняв командование над армиями, Кутузов вспомнил о князе Андрее и послал ему приказание прибыть в главную квартиру. Князь Андрей приехал в Царево Займище в тот самый день и в то самое время дня, когда Кутузов делал первый смотр войскам. Князь Андрей остановился в деревне у дома священника, у которого стоял экипаж главнокомандующего, и сел на лавочке у ворот, ожидая светлейшего, как все называли теперь Кутузова. На поле за деревней слышны были то звуки полковой музыки, то рев огромного количества голосов, кричавших «ура!новому главнокомандующему. Тут же у ворот, шагах в десяти от князя Андрея, пользуясь отсутствием князя и прекрасной погодой, стояли два денщика, курьер и дворецкий. Черноватый, обросший усами и бакенбардами, маленький гусарский подполковник подъехал к воротам и, взглянув на князя Андрея, спросил: здесь ли стоит светлейший и скоро ли он будет? Князь Андрей сказал, что он не принадлежит к штабу светлейшего и тоже приезжий. Гусарский подполковник обратился к нарядному денщику, и денщик главнокомандующего сказал ему с той особенной презрительностью, с которой говорят денщики главнокомандующих с офицерами: – Что, светлейший? Должно быть, сейчас будет. Вам что? Гусарский подполковник усмехнулся в усы на тон денщика, слез с лошади, отдал ее вестовому и подошел к Болконскому, слегка поклонившись ему. Болконский посторонился на лавке. Гусарский подполковник сел подле него. – Тоже дожидаетесь главнокомандующего? – заговорил гусарский подполковник. – Говог’ят, всем доступен, слава богу. А то с колбасниками беда! Недаг’ом Ег’молов в немцы пг’осился. Тепег’ь авось и г’усским говог’ить можно будет. А то чег’т знает что делали. Все отступали, все отступали. Вы делали поход? – спросил он. – Имел удовольствие, – отвечал князь Андрей, – не только участвовать в отступлении, но и потерять в этом отступлении все, что имел дорогого, не говоря об именьях и родном доме… отца, который умер с горя. Я смоленский. – А?.. Вы князь Болконский? Очень г’ад познакомиться: подполковник Денисов, более известный под именем Васьки, – сказал Денисов, пожимая руку князя Андрея и с особенно добрым вниманием вглядываясь в лицо Болконского. – Да, я слышал, – сказал он с сочувствием и, помолчав немного, продолжал: – Вот и скифская война. Это все хог’ошо, только не для тех, кто своими боками отдувается. А вы – князь Андг’ей Болконский? – Он покачал головой. – Очень г’ад, князь, очень г’ад познакомиться, – прибавил он опять с грустной улыбкой, пожимая ему руку. Князь Андрей знал Денисова по рассказам Наташи о ее первом женихе. Это воспоминанье и сладко и больно перенесло его теперь к тем болезненным ощущениям, о которых он последнее время давно уже не думал, но которые все таки были в его душе. В последнее время столько других и таких серьезных впечатлений, как оставление Смоленска, его приезд в Лысые Горы, недавнее известно о смерти отца, – столько ощущений было испытано им, что эти воспоминания уже давно не приходили ему и, когда пришли, далеко не подействовали на него с прежней силой. И для Денисова тот ряд воспоминаний, которые вызвало имя Болконского, было далекое, поэтическое прошедшее, когда он, после ужина и пения Наташи, сам не зная как, сделал предложение пятнадцатилетней девочке. Он улыбнулся воспоминаниям того времени и своей любви к Наташе и тотчас же перешел к тому, что страстно и исключительно теперь занимало его. Это был план кампании, который он придумал, служа во время отступления на аванпостах. Он представлял этот план Барклаю де Толли и теперь намерен был представить его Кутузову. План основывался на том, что операционная линия французов слишком растянута и что вместо того, или вместе с тем, чтобы действовать с фронта, загораживая дорогу французам, нужно было действовать на их сообщения. Он начал разъяснять свой план князю Андрею. – Они не могут удержать всей этой линии. Это невозможно, я отвечаю, что пг’ог’ву их; дайте мне пятьсот человек, я г’азог’ву их, это вег’но! Одна система – паг’тизанская. Денисов встал и, делая жесты, излагал свой план Болконскому. В средине его изложения крики армии, более нескладные, более распространенные и сливающиеся с музыкой и песнями, послышались на месте смотра. На деревне послышался топот и крики. – Сам едет, – крикнул казак, стоявший у ворот, – едет! Болконский и Денисов подвинулись к воротам, у которых стояла кучка солдат (почетный караул), и увидали подвигавшегося по улице Кутузова, верхом на невысокой гнедой лошадке. Огромная свита генералов ехала за ним. Барклай ехал почти рядом; толпа офицеров бежала за ними и вокруг них и кричала «ура!». Вперед его во двор проскакали адъютанты. Кутузов, нетерпеливо подталкивая свою лошадь, плывшую иноходью под его тяжестью, и беспрестанно кивая головой, прикладывал руку к бедой кавалергардской (с красным околышем и без козырька) фуражке, которая была на нем. Подъехав к почетному караулу молодцов гренадеров, большей частью кавалеров, отдававших ему честь, он с минуту молча, внимательно посмотрел на них начальническим упорным взглядом и обернулся к толпе генералов и офицеров, стоявших вокруг него. Лицо его вдруг приняло тонкое выражение; он вздернул плечами с жестом недоумения. – И с такими молодцами всё отступать и отступать! – сказал он. – Ну, до свиданья, генерал, – прибавил он и тронул лошадь в ворота мимо князя Андрея и Денисова. – Ура! ура! ура! – кричали сзади его. С тех пор как не видал его князь Андрей, Кутузов еще потолстел, обрюзг и оплыл жиром. Но знакомые ему белый глаз, и рана, и выражение усталости в его лице и фигуре были те же. Он был одет в мундирный сюртук (плеть на тонком ремне висела через плечо) и в белой кавалергардской фуражке. Он, тяжело расплываясь и раскачиваясь, сидел на своей бодрой лошадке. – Фю… фю… фю… – засвистал он чуть слышно, въезжая на двор. На лице его выражалась радость успокоения человека, намеревающегося отдохнуть после представительства. Он вынул левую ногу из стремени, повалившись всем телом и поморщившись от усилия, с трудом занес ее на седло, облокотился коленкой, крякнул и спустился на руки к казакам и адъютантам, поддерживавшим его. Он оправился, оглянулся своими сощуренными глазами и, взглянув на князя Андрея, видимо, не узнав его, зашагал своей ныряющей походкой к крыльцу. – Фю… фю… фю, – просвистал он и опять оглянулся на князя Андрея. Впечатление лица князя Андрея только после нескольких секунд (как это часто бывает у стариков) связалось с воспоминанием о его личности. – А, здравствуй, князь, здравствуй, голубчик, пойдем… – устало проговорил он, оглядываясь, и тяжело вошел на скрипящее под его тяжестью крыльцо. Он расстегнулся и сел на лавочку, стоявшую на крыльце. – Ну, что отец? – Вчера получил известие о его кончине, – коротко сказал князь Андрей. Кутузов испуганно открытыми глазами посмотрел на князя Андрея, потом снял фуражку и перекрестился: «Царство ему небесное! Да будет воля божия над всеми нами!Он тяжело, всей грудью вздохнул и помолчал. „Я его любил и уважал и сочувствую тебе всей душой“. Он обнял князя Андрея, прижал его к своей жирной груди и долго не отпускал от себя. Когда он отпустил его, князь Андрей увидал, что расплывшие губы Кутузова дрожали и на глазах были слезы. Он вздохнул и взялся обеими руками за лавку, чтобы встать. – Пойдем, пойдем ко мне, поговорим, – сказал он; но в это время Денисов, так же мало робевший перед начальством, как и перед неприятелем, несмотря на то, что адъютанты у крыльца сердитым шепотом останавливали его, смело, стуча шпорами по ступенькам, вошел на крыльцо. Кутузов, оставив руки упертыми на лавку, недовольно смотрел на Денисова. Денисов, назвав себя, объявил, что имеет сообщить его светлости дело большой важности для блага отечества. Кутузов усталым взглядом стал смотреть на Денисова и досадливым жестом, приняв руки и сложив их на животе, повторил: «Для блага отечества? Ну что такое? Говори». Денисов покраснел, как девушка (так странно было видеть краску на этом усатом, старом и пьяном лице), и смело начал излагать свой план разрезания операционной линии неприятеля между Смоленском и Вязьмой. Денисов жил в этих краях и знал хорошо местность. План его казался несомненно хорошим, в особенности по той силе убеждения, которая была в его словах. Кутузов смотрел себе на ноги и изредка оглядывался на двор соседней избы, как будто он ждал чего то неприятного оттуда. Из избы, на которую он смотрел, действительно во время речи Денисова показался генерал с портфелем под мышкой. – Что? – в середине изложения Денисова проговорил Кутузов. – Уже готовы? – Готов, ваша светлость, – сказал генерал. Кутузов покачал головой, как бы говоря: «Как это все успеть одному человеку», и продолжал слушать Денисова. – Даю честное благородное слово гусского офицег’а, – говорил Денисов, – что я г’азог’ву сообщения Наполеона. – Тебе Кирилл Андреевич Денисов, обер интендант, как приходится? – перебил его Кутузов. – Дядя г’одной, ваша светлость. – О! приятели были, – весело сказал Кутузов. – Хорошо, хорошо, голубчик, оставайся тут при штабе, завтра поговорим. – Кивнув головой Денисову, он отвернулся и протянул руку к бумагам, которые принес ему Коновницын. – Не угодно ли вашей светлости пожаловать в комнаты, – недовольным голосом сказал дежурный генерал, – необходимо рассмотреть планы и подписать некоторые бумаги. – Вышедший из двери адъютант доложил, что в квартире все было готово. Но Кутузову, видимо, хотелось войти в комнаты уже свободным. Он поморщился… – Нет, вели подать, голубчик, сюда столик, я тут посмотрю, – сказал он. – Ты не уходи, – прибавил он, обращаясь к князю Андрею. Князь Андрей остался на крыльце, слушая дежурного генерала. Во время доклада за входной дверью князь Андрей слышал женское шептанье и хрустение женского шелкового платья. Несколько раз, взглянув по тому направлению, он замечал за дверью, в розовом платье и лиловом шелковом платке на голове, полную, румяную и красивую женщину с блюдом, которая, очевидно, ожидала входа влавввквмандующего. Адъютант Кутузова шепотом объяснил князю Андрею, что это была хозяйка дома, попадья, которая намеревалась подать хлеб соль его светлости. Муж ее встретил светлейшего с крестом в церкви, она дома… «Очень хорошенькая», – прибавил адъютант с улыбкой. Кутузов оглянулся на эти слова. Кутузов слушал доклад дежурного генерала (главным предметом которого была критика позиции при Цареве Займище) так же, как он слушал Денисова, так же, как он слушал семь лет тому назад прения Аустерлицкого военного совета. Он, очевидно, слушал только оттого, что у него были уши, которые, несмотря на то, что в одном из них был морской канат, не могли не слышать; но очевидно было, что ничто из того, что мог сказать ему дежурный генерал, не могло не только удивить или заинтересовать его, но что он знал вперед все, что ему скажут, и слушал все это только потому, что надо прослушать, как надо прослушать поющийся молебен. Все, что говорил Денисов, было дельно и умно. То, что говорил дежурный генерал, было еще дельнее и умнее, но очевидно было, что Кутузов презирал и знание и ум и знал что то другое, что должно было решить дело, – что то другое, независимое от ума и знания. Князь Андрей внимательно следил за выражением лица главнокомандующего, и единственное выражение, которое он мог заметить в нем, было выражение скуки, любопытства к тому, что такое означал женский шепот за дверью, и желание соблюсти приличие. Очевидно было, что Кутузов презирал ум, и знание, и даже патриотическое чувство, которое выказывал Денисов, но презирал не умом, не чувством, не знанием (потому что он и не старался выказывать их), а он презирал их чем то другим. Он презирал их своей старостью, своею опытностью жизни. Одно распоряжение, которое от себя в этот доклад сделал Кутузов, откосилось до мародерства русских войск. Дежурный редерал в конце доклада представил светлейшему к подписи бумагу о взысканий с армейских начальников по прошению помещика за скошенный зеленый овес.

Личная жизнь Игоря Дмитриева

С любовью всей своей жизни Игорь Дмитриев встретился еще в детстве. Она была его одноклассницей, и парень часто гостевал в их доме. Но вместе быть им помешала война, которая разлучила их на сотни километров, чтобы спустя какое-то время они могли снова встретиться уже в столице. Лариса – студентка полиграфического, Игорь – театральной школы-студии. Закончив учебу, они вместе отправились на отдых в Дагомыс.
Предложение своей будущей невесте сделал в шутку, во время совместной прогулки. Завидев по пути тир, Дмитриев пригласил Ларису зайти пострелять, а когда она угодила во все мишени, в качестве трофея предложил свою руку и сердце. Шутка шуткой, а слово свое сдержал. Их союз продлился тридцать лет. Жена актера родила ему сына Алексея, который после изучения восточных языков в Ленинградском университете, устроился на работу в американскую компанию. Когда Дмитриеву пришлось уйти из театра и принять приглашение на работу в студию киноактера, его моральной поддержкой стала жена, которая в то же время работала на «Ленфильме» редактором. Она не просто поддерживала, но и всеми усилиями помогала ему со сценариями, литературными новинками, давая полезные советы. Кончина жены в конце 90-х стала тяжелой утратой для Игоря Борисовича.

Примечания

[golos-epohy.narod.ru/index.files/dmitriev.htm Голос эпохи :: M-lle Kolombina :: Игорь Дмитриев: Родом из 19-го века…]
[www.day.kiev.ua/71506/ Игорь ДМИТРИЕВ. Натура ушедшего века /ДЕНЬ/]
Уразгильдеев Р. Х.
[www.literatura.kg/articles/?aid=694 Моя жизнь в искусстве].
Указ Президента РФ от 22.02.2003 № 236 «О награждении государственными наградами Российской Федерации»
Указ Президента РФ от 25 августа 1997 г. № 937

Последние годы жизни Игоря Дмитриева

2000-й год стал для Игоря Дмитриева знаковым. В этом году он отметил 50-летие своей театральной деятельности, сыграв в спектакле «Милый лжец» на своем бенефисе. Также он продолжил сниматься в фильмах и телесериалах, и предстал в роли Фредерикса в фильме «Романовы – венценосная семья» и Оболенского в телесериале «Бедная Настя».

Причиной смерти актера Игоря Дмитриева стали проблемы с сердцем

Еще одним проявлением таланта артиста было великолепное владение мелодекламацией, где он достиг полной гармонии слова и звука.

В 2006 году у Дмитриева случился инсульт, но он не переставал работать над своими ролями. Надо отдать ему должное, он посвятил искусству театра и кино всю свою жизнь и не собирался с ним прощаться до самой смерти. Игорь Борисович скончался 25 января 2008 года. Его жизнь пытались спасти лучшие врачи страны, но, к сожалению, пережить повторный инсульт ему не удалось. Похороны великого артиста состоялись на Серафимовском кладбище в Санкт-Петербурге.

Фильмография

1940-е

1941 — Голос Тараса — польский гимназист
1949 — Академик Иван Павлов

1950-е

1950 — Мусоргский
1956 — Она вас любит! — Анатолий Пыльников
1958 — В дни Октября — Александр Блок
1958 — Поднятая целина — Лятьевский
1958 — Под стук колёс — Василий Ковальский (культработник в доме отдыха)
1958 — Тихий Дон — Евгений Листницкий

1960-е

1962 — Чёрная чайка — раненый
1963 — Каин XVIII — генерал
1964 — Гамлет — Розенкранц
1964 — Зайчик — Игорь Борисович, актёр, играющий графа Нулина
1965 — Залп «Авроры» — капитан Гранович
1967 — Пароль не нужен — поручик Мордвинов
1967 — Зелёная карета — Николай Осипович Дюр, актёр Императорских театров
1967 — Николай Бауман — Василий Качалов
1967 — Операция «Трест»
1968 — Старая, старая сказка — восточный принц
1968 — Ошибка Оноре де Бальзака — Давыдов
1969 — Старый дом — граф Зубков

1970-е

1970 — Семья Коцюбинских — американский журналист
1970 — Узники Бомона — Гранд Мишель, французский коммунист, командир партизанского отряда
1970 — Один из нас — Отто Брайер, немецкий дипломат-шпион
1970 — Любовь Яровая — Елисатов
1970 — Ференц Лист — князь Витгенштейн
1971 — Даурия — есаул Соломонов
1971 — Прощание с Петербургом — великий князь Константин
1972 — Последние дни Помпеи — дрессировщик Полумухин
1972 — Длинная дорога в короткий день — физик Долгин
1972 — Гойя, или Тяжкий путь познания — герцог Альба
1972 — Где вы, рыцари? — Ермилов
1973 — Открытая книга — Раевский
1974 — Кто был ничем, тот станет всем — Финч
1975 — Звезда пленительного счастья — граф Лебцелтерн
1975 — Весна двадцать девятого — Груздев
1975 — Доверие — В. Д. Бонч-Бруевич
1976 — Ярослав Домбровский
1976 — Строговы — Прибыткин
1976 — Туфли с золотыми пряжками — иностранный сыщик
1976 — Синяя птица — Удовольствие любить себя
1977 — Золотая мина — доктор Подниекс
1977 — Как Иванушка-дурачок за чудом ходил — король
1977 — Хождение по мукам — Керенский
1977 — Собака на сене — граф Федерико
1977 — Восход над Гангом — Майклсон-младший
1977 — Это было в Коканде — полковник Чернышов
1978 — Уходя — уходи — спекулянт, торгующий книгами
1978 — По улицам комод водили — Гарунский
1978 — Огненные дороги — Медынский
1978 — Обратная связь — парторг Глеб Валерианович Артюшкин
1978 — Объяснение в любви — пассажир
1978 — Младший научный сотрудник — Катин
1978 — Ярославна, королева Франции — Халцедоний
1979 — Путешествие в другой город
1979 — Голубой карбункул — Малделей
1979 — Летучая мышь — Франк, начальник тюрьмы (поёт Борис Смолкин)
1979 — Стакан воды — маркиз де Торси
1979 — Клуб самоубийц, или Приключения титулованной особы — полковник Джеральдин
1979 — Шерлок Холмс и доктор Ватсон — инспектор Грегсон

1980-е

1980 — Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона — инспектор Грегсон
1980 — Мой папа — идеалист — кинорежиссёр
1980 — На исходе лета — Антон Андреевич
1980 — Поэма о крыльях — великий князь
1980 — Овод
1980 — Копилка — Бешю
1980 — Только в мюзик-холле — режиссёр
1980 — Идеальный муж — виконт де Нанжак
1981 — Проданный смех — намагниченный
1981 — Крепыш — жокей Элтон
1981 — Сильва — князь Леопольд Веллергейм
1982 — Без видимых причин — режиссёр Алмазов
1982 — Покровские ворота — Глеб Орлович
1982 — Северное сияние — Храпов
1982 — Владивосток, год 1918 — генерал Гирса
1983 — Магистраль — пассажир
1983 — Безумный день инженера Баркасова — Крутецкий
1983 — У опасной черты — Трепов
1983 — За синими ночами — Храпов
1983 — Возвращение с орбиты — пассажир в поезде
1984 — Выигрыш одинокого коммерсанта — Нино Лоретти, певец варьете
1984 — Прохиндиада, или Бег на месте — сотрудник НИИ
1984 — Осенний подарок фей — министр
1984 — Сказки старого волшебника — Первый министр
1984 — Макар-следопыт — английский офицер
1985 — Мужчины есть мужчины — Василий Захарович, учитель биологии
1985 — Сказочное путешествие мистера Бильбо Беггинса, Хоббита — Голлум
1985 — Иван Бабушкин — Николай Львович Гондатти, статский советник
1985 — Сезон чудес — гость-искусствовед
1985 — Русь изначальная — Трибониан
1986 — Красные башмачки — Водяной
1986 — Счастлив, кто любил… — инспектор
1987 — Белое проклятие
1987 — Сказка про влюблённого маляра — врач
1987 — Счастливый случай — газетчик
1987 — Цирк приехал — директор
1988 — Диск-жокей
1988 — Штаны
1988 — Голубая роза (Укртелефильм) — Милевский
1988 — Цыганский барон — губернатор Омонай (поет А. Шаргородский)
1988 — Стукач
1989 — А был ли Каротин? — Отто Грюневальд
1989 — Горы дымят (Укртелефильм) — барон фон Штейнберг
1989 — Дон Сезар де Базан — дон Хосе де Сантарен
1989 — Светлая личность — Бернардов, бывший оперный солист
1989 — Сирано де Бержерак — Монфлери
1989 — Часовщик и курица — граф

1990-е

1990 — Битва трёх королей (CCСР, Марокко, Испания, Италия) — граф Ниниозо
1990 — Фуфель — Арвид Янович Лещенко
1990 — Когда святые маршируют — Федор Бараковский
1991 — И чёрт с нами! — актёр (камео)
1991 — Чича — Крутицкий
1992 — Мушкетёры двадцать лет спустя — герцог Бофор
1992 — Тартюф — Клеант
1992 — Прекрасная незнакомка — отставной военный
1992 — Исповедь содержанки — Лурье
1992 — Роковые бриллианты / Алмазы шаха — Володя
1993 — Сыскное бюро «Феликс» — ветеринар
1993 — Аляска Кид — О Хара
1994 — Весёленькая поездка — Шурик
1994 — Зов предков — Валентин
1994 — Колесо любви
1994 — На кого бог пошлет — Зосимовский
1994 — Русский транзит — Мезенцев
1996 — Возвращение «Броненосца» — Бизон-Немигайло, старый актёр
1999 — Менты-2 — директор
1999 — Русская красавица

2000-е

2000 — Воспоминания о Шерлоке Холмсе — инспектор Грегсон
2001 — Курортный роман
2001 — Подари мне лунный свет — Сорокин
2001 — Русская красавица
2001 — Романовы. Венценосная семья — барон Фредерикс
2002 — Время любить — эпизод
2003 — Бедная Настя — Оболенский
2004 — Менты-6 — Борис Михайлович
2005 — Лабиринты разума — Леммех
2005 — Сумасбродка — Феофан Леопольдович
2005 — Далеко от Сансет бульвара — Константин Петрович Долматов в старости
2006 — Знаки любви. Сказка для взрослых — некромант
2006 — Золотой телёнок — монархист Фёдор Хворобьёв